|
Жалкая личность. Трус, обманщик, подлец. Есть такие люди — если смешать их с дерьмом, получится однородная масса. Отношения супругов испортились еще полгода назад, когда жена уличила мужа в первой измене. Дальше — больше, семейная жизнь превращалась в ад (со слов Елизаветы Матвеевны), бесчисленные скандалы, выяснение отношений, разборки из-за денег: у Надежды было обоснованное опасение, что часть своих доходов супруг скрывает. Нередко он бил ее, но таким иезуитским образом, что следов не оставалось. Кричал, что черта с два она получит дом и деньги — уж он-то постарается со своими связями! Все шло к трагической развязке. И вот в роковой вторник случилось страшное.
Убитая горем мать так надавила на работников милиции, что они, пойдя у нее на поводу, задержали Леня. Но вскрылось интересное обстоятельство. Павел Александрович убедительно изображал потрясение, скорбь, отвергал обвинения тещи: дескать, та еще фурия, всю жизнь не давала им с женой спокойно жить, разве можно всерьез воспринимать ее слова? Он так трогательно любил Наденьку, ума не может приложить, кто ее убил! Но дело не в этом. У Павла Александровича имелось стопроцентное алиби. В тот вечер в фирме проводилась корпоративная вечеринка по поводу выгодной сделки (а в условиях кризиса выгодная сделка — безусловно, достижение), и Лень, как показали опросы многочисленных очевидцев, никуда с нее не отлучался. Несколько раз выходил покурить, но отсутствовал недолго. Участников вечеринки опрашивали и передопрашивали. В итоге опера развели руками: нам бы такое алиби. Фирма была расположена на Садовой-Спасской. Без пробок до шоссе Энтузиастов пилить минут сорок. Даже вертолет не спас бы фигуранта. А услуги по телепортации пока не предлагают (хотя и есть отрывочные сведения, что услуга все же скоро появится — китайские ученые уже телепортируют на крупные расстояния мелкие разменные монеты). Возникла версия, что Лень кого-то нанял. Но подтверждений не нашлось. С извинениями безутешного вдовца выпустили из камеры, и через день с подачи адвоката на стол прокурора легло заявление с претензиями к правоохранительным органам. Причитания убитой горем матери никто не слушал. Она явилась в агентство «Глория», добилась «аудиенции» у Турецкого и потребовала вывести негодяя на чистую воду. «Это он, — жарко уверяла Елизавета Матвеевна, — своими руками. Плевать на его алиби, это он. Не обманут мои чувства никакие алиби. Я каждой клеточкой чувствую — это он! Умоляю, разоблачите его!» Турецкий взялся за дело. И даже не сумма, предложенная в качестве гонорара, сыграла решающее значение. Переоценивать чувства скорбящей женщины было глупо. Но и недооценивать их было бы неверно. «Следователь показывал протокол осмотра: на теле Наденьки были найдены волоски с его поганой головы… — бормотала женщина. — Разве это не доказывает? Он же душил ее…» — «Но муж объяснил это следователю, — возражал Турецкий. — Перед тем как отправиться на вечеринку, он поцеловал жену». — «Да она даже» по телефону перестала его целовать! — заламывала руки Елизавета Матвеевна. — Не полез бы он к ней со своими слюнями! Они не просто были чужие — они были враги!» К сожалению, подтвердить версию о войне в доме, кроме матери, было некому. Либо женщина преувеличивала, либо семья не выносила сор из избы. Лень уверял, что в доме царила самая что ни на есть задушевная атмосфера… Турецкий работал параллельно с милицией. Сопоставлял показания участников вечеринки, побывал в доме, где произошло убийство, обследовал семейный «Харриер», изучал снимки с места происшествия. «Да, его не было минут десять-двенадцать, — сказал один парень. — Уже начиналась неофициальная часть, мы вышли покурить на крыльцо. |
