— Решили, короче говоря, избавиться от своих благоверных, — кивнула Пожарская. — А тут Катюха давай фантазировать, вспомнила тот случай в Краснопресненском суде, предложила смастерить нечто отвлекающее, исполнителя предложила — парня, интересующегося только деньгами. Выбор пал на Кошкина. Личность известная, пусть мозгуют органы. И на всякий случай придумали мудреную подстраховку с Анютой…

— Почему вы ее не подбросили милиции?

— А зачем? Милиция и так бы ничего не нашла. Ну, потрясли бы нас, занесли бы в списки подозреваемых, и что? Историю с Анютой и «Эквилибриумом» нужно было всучить любителю распутывать подобные истории. А тут к делу подключили вас, кто же не знает следователя Турецкого? Опасный противник, играть с ним нужно тонко и осторожно. Не подбрось вам «улики», вы бы рано или поздно со свойственной вам проницательностью ступили на правильный след. Отсюда и пошла эта ерундистика: выдуманные разговоры мужей по телефону. Ведь проверить это невозможно, подброшенное приглашение из «Эквилибриума», другая карточка того же клуба, якобы найденная в костюме после химчистки. Вы обязаны были осмотреть стол Эндерса, у вас отличная память, тем более, на совпадения. Если несколько раз встречается слово «Эквилибриум», то рано или поздно оно осядет в голове. Мы были уверены, что вы проникнете в клуб, найдете Жанну, столкнетесь с Анютой…

— Зыбкая почва, — скептически покачал головой Турецкий. — Могло и не сработать.

— Не могло. Пусть не сразу, через неделю, другую, вы бы пересеклись с Анютой. С такой особой, да не пересечься? А если нет, невелика потеря, версию вдов вы уже отработали, уперлись в другую, значит, будете искать, где угодно, но не там, где зарыта собака. Катюша отняла у Брумберга пистолет, передала мне, я влезла в кабинку, где лежали вещи Анюты. Она как раз пришла на работу в «Батыр». Стащила ключи, съездила к ней домой, спрятала пистолет на лоджии, вернулась, положила ключи на место.

— Неужели Анюта не смогла бы доказать, что пистолет подброшен, что она никого не убивала? Глупо, дамы…

— Брумберг обещал решить деликатную тему, — вздохнула Пожарская. — Анюте предстояло умереть до первого допроса. Подозреваю, знакомый контролер в СИЗО, а может, что-то другое… Мы особо не заморачивались, ведь он поклялся решить. А тут такой счастливый случай! Анюта бежит, вылетает из окна, бьется головой…

— Откуда вы про это узнали?

— Мы хорошо платили Брумбергу, — пожала плечами Пожарская. — А он извлек урок из инцидента с вами, начал серьезнее относиться к работе. Ему не составило труда проникнуть ночью в больницу, сделать ей в бедро укол сильнодействующего вещества. Медсестра спала, а милиции и подавно вблизи не было. Препарат рассосался, найти его следы в трупе просто нереально. Кстати, Александр Борисович, как началось ваше прозрение? За что вам удалось зацепиться?

— Временная нестыковка, — признался Турецкий. — Брумберг решил от вас не отставать и подкинул наспех сочиненную историю о том, как некая особа женского пола у спортклуба на Погодинской угрожала Эндерсу. Усилил, так сказать, эффект. Имел в виду он явно Григорян. Короткие светлые волосы, машина отечественной марки. Лишь позднее я сообразил, что либо это другая история, либо сыщик сочиняет. Он следил за Эндерсом в начале апреля, а с Жанной Эндерс познакомился гораздо позднее — в мае. Это никак не могла быть Анюта. Зацепка не ахти, но в качестве отправного пункта, почему бы нет?

— Я знала, что этот самонадеянный тип проколется, — всплеснула руками Екатерина Андреевна.