Подойдя к дверям ресторана, Робин галантно распахнул их передо мной. Это был ресторанчик в стиле кантри, официанты и официантки щеголяли здесь в джинсовых фартуках. Парнишку, который нас обслуживал, звали Дон. Прежде чем принять у нас заказ, он повернул ручку радио, поймав и известную станцию, передающую тяжелый рок. По всей видимости, он принял нас за старых рокеров. Не сомневаюсь, к этой категории он относил всех посетителей старше двадцати пяти.

Просматривая меню, я вспомнила наставления Амины, включила нижние чакры и начала испускать волны соблазна. По всей видимости, мне не удалось направить их в нужном направлении. Бедняга Дон принимая заказ, покраснел как рак и уставился в вырез моей блузки. Но Робину, похоже, тоже кое что досталось. Он сжал мою руку, лежавшую на столе. Правда, вид у него при этом был такой растерянный, словно он никак не мог решить, стоит ли это делать. Впрочем, обстоятельства — разгар дня, многолюдное место, предстоящая лекция — оправдывали его колебания.

К стыду своему, вынуждена признаться в подобных ситуациях я теряюсь, как школьница. Во-первых, я сразу начинаю гадать, что последует за пожатием.

Призвание в любви до гроба? Предложение лечь в койку? Или сходить в воскресенье в кино? Во-вторых, я не знаю, куда девать глаза. Смотреть ухажеру в лицо? Слишком вызывающе. На руку, которая сжимает мою? Слишком глупо. Да и стоит ли отвечать ему на пожатие? Иными словами, по части правил флирта я полный профан.

Появление греческого салата вывело меня из затруднительного положения. Волей-неволей нам пришлось расцепить руки и взяться за вилки. Вкуса еды я не чувствовала, так как мучилась над вопросом: стоит ли испускать волны соблазна, работая челюстями? Тем временем грохот, несущийся из радио-приемника, смолк. Настало время новостей. Услышав название родного города, я навострила уши.

— Переходим к другим новостям, — произнес бесстрастный голос женщины-диктора. — Моррисон Петтигрю, кандидат на пост мэра города Лоренсетона, сегодня утром был найден мертвым. Тридцатипятилетний Петтигрю являлся кандидатом от коммунистической партии. Руководитель его предвыборной кампании Бенджамин Грир обнаружил убитого в ванной собственного дома Петтигрю в Лоренсетоне. Петтигрю получил несколько ножевых ранений. В ванне плавали обрывки бумаги, но пока полиция не может сообщить, какого рода текст содержался на этих клочках. В данный момент полиция не располагает фактами, позволяющими определить круг подозреваемых. Главный вопрос, который предстоит решить следствию: имеем ли мы дело с бытовым убийством или же с убийством по политическим мотивам? Бенджамин Грир настаивает на последней версии.

Наши вилки застыли в воздухе. В потрясенных взглядах, которыми мы обменялись, не осталось и следа вожделения.

— Прикончили в ванной, — пробормотал Робин.

— Закололи ножом, — так же невнятно пробормотала я. — И посыпали обрывками бумаги.

— Жан Поль Марат! — воскликнули мы хором.

— Бенджамину опять не повезло, — вздохнула я себе под нос.

Перед беднягой распахнулись сияющие горизонты, он мчался к ним на всех парусах, и вдруг его корабль потерпел крушение. А он-то поторопился отряхнуть с ног своих прах нашего клуба.

— Детектив Смит ведь наверняка просечет, с ремейком какого убийства мы столкнулись на этот раз? — спросил Робин, совершенно позабывший о том, что перед ним прекрасная соблазнительница, а не просто знаток по части громких преступлений.