Внутри меня огромный, яростный ком из поражения и страха. Никто о нём не знает. Никто не видит его… Она теперь знает и увидела его.

Она… Я доверил ей его, и я же убью эту девушку. Я убью её, когда выйду из себя.

– Каван.

Моё сердце издаёт кряхтящий звук, когда Таллия кладёт ладонь мне на спину. Она должна бежать, пока не поздно. И я сделаю это. Я спасу её от себя.

– Всё началось, когда мне было около семи лет. Я не очень хорошо помню то время. Осознавать всё я стал чуть позже.

Но и этого было достаточно, чтобы возненавидеть себя. Мой отец снимал детскую порнографию, то есть педофилию о том, как взрослые женщины соблазняют мальчика. Меня. Он выполнял особые заказы и работал на отца Слэйна. За подобные видео ему платили огромные деньги. Отец и раньше это делал, но для него я стал лучшим актёром. Лучшим мальчиком, которого любили женщины. Они восхищались моей красотой, трогали меня, сосали мне, тёрлись о меня своей грудью и заставляли меня лизать их.

Из года в год одно и то же. Изо дня в день. Я знал, что меня ждёт ночью. Нет, мамочка не прочитает мне сказку на ночь, а просто будет валяться пьяной в роскошной гостиной, пока её сына насилуют и продают снятое с ним видео для педофилов, чтобы она могла пить лучшее шампанское и блистать в обществе. Это омерзительно. Я был для них как шлюха и никому не мог рассказать об этом, пожаловаться или сбежать. Я пытался, но тогда отец приводил Дарину, чтобы манипулировать ей. А она была единственной, кто меня любил. Мы были друг у друга единственными в этом мире. Я заботился о ней, учил её, водил на занятия. Я даже научился заплетать косички и правильно выбирать одежду. Я рассказывал ей о различиях между мальчиками и девочками. Я был на её первом представлении в начальной школе и сидел в первом ряду. Я объяснял ей, что такое месячные, и почему это происходит с ней. Я, весь красный от стыда, метался по городу, чтобы купить прокладки для Дарины и прочёл сотню книг, чтобы не напугать её. Я гордился ей. Я любил её… я же любил… – Горечь затапливает меня. Я вновь возвращаюсь в то проклятое время, когда выдумывал для себя иную реальность. Я жил во мраке и научился ничего не чувствовать на камеру, а отдавать всё Дарине.

– Я оберегал её… понимаешь? Оберегал. Я был ответственен за её жизнь. Она больше ни на кого не могла положиться, у неё был только я, тот, кто никогда не причинил бы ей боли. Я страдал. Потом мой член начал показывать им, что он уже готов кого то трахать.

И они использовали это. Я не хотел. Орал, кричал и брыкался, но им это нравилось. Насилие. Против трёх женщин я не мог сопротивляться. Год. Два. Затем мне понравилось. Мне было четырнадцать, когда я осознал кайф от секса. А они все говорили мне, как я красив. Отец говорил, что я получился идеальным, прекрасным принцем. Он зарабатывал огромные деньги на порнографии со мной. Я нравился извращенцам. Ночью я был порнозвездой, накачанный алкоголем. А днём я был примерным братом и самым сильным парнем в школе. Хотя это началось ещё раньше. С той поры, когда я понял, что Дарина растёт и нравится мальчикам. Одному сильно понравилась. Слэйну. Он пытался залезть к ней в трусики, по словам Дарины. Она прибежала ко мне вся в слезах и тряслась от страха, говорила, что он засунул ей руку в трусики, и я обезумел. Я сломал жизнь Слэйну. Я унизил его перед всей школой. А каким он был? Чёрт, он был таким добрым и милым.

Он был ребёнком, но я поверил сестре. А как я мог не поверить ей?

Я отомстил Слэйну. Я мстил потом каждому, кто подходил к Дарине.

Я доводил их до попыток суицида, упиваясь своей властью над ними. А надо мной издевались по ночам.

– Каван, – судорожно всхлипывает Таллия, и я поворачиваю к ней голову.

– Какой красивый мальчик, говорили они. Какие правильные черты лица. Они трогали меня. Ночи сливались в одно грязное порно.