Прохладный воздух причиняет боль моим ранам. Я кричу и плачу от ещё одного удара. Я вся сжимаюсь, ожидая следующего, но его нет. Хотя я слышу крик мамы. Убираю руки от лица и с ужасом смотрю, как большой и сильный мужчина прижимает за горло мою маму к стене. Он кричит на неё, но я словно не слышу. Я… мне просто больно.

Мама с визгом летит в стену и ударяется всем телом. Меня всю трясёт, когда Каван оборачивается и хватает ремень с пола. Он замахивается и бьёт маму. Он лупит её под жуткие крики, а я не могу двинуться. Он бьёт и бьёт её. Его сила чудовищна. Мама вся изгибается, пытается бежать, звать на помощь, но Каван не даёт ей даже вздохнуть. Я замечаю на руках и лице мамы алые бугры. Она проклинает и ненавидит меня. Она желает мне смерти. В этом аду я схожу с ума. Я ничего сказать даже не могу. У меня больше нет сил, чтобы остановить Кавана. Моё зрение расплывчато. Мне дышать больно.

– Какого чёрта здесь происходит?

Различаю голос друга, медленно скатываясь на пол. Я вижу мутное очертание Ала, появляющегося здесь. Что то разбивается. Он кричит.

– Ал… нет… нет… – Я так боюсь за друга. Я боюсь, что и ему будет больно.

– Каван, не нужно! Каван, остановись! Она не простит! Каван!

Я жмурю глаза, из которых продолжают течь горькие слёзы.

Наверное, лучше было бы, если бы я, действительно, умерла или хотя бы упала в обморок. Но я в сознании. Я слышу голоса. Слышу, что Алу удаётся остановить Кавана. Слышу жуткие угрозы Кавана в адрес мамы. Слышу, как он кому то звонит и требует забрать маму.

Я словно умираю и очень медленно.

– Таллия, моя любимая. Таллия.

Я снова выдумываю для себя любовь Кавана. Но он всего лишь дотрагивается до моей головы, и я дрожу. Мой мир стал тёмным. Он превратился в грязь и кровь.

– Таллия, позволь мне помочь. – Каван осторожно касается моих волос, убирая их с лица.

Я приоткрываю глаза и хлюпаю носом. Меня начинает знобить.

– Господи… Боже мой, Тэлс. Ты вся в крови. Каван, сделай что нибудь. Вызови скорую. Дерьмо, – скулит Ал где то рядом.

– Если ты хочешь, чтобы её мать посадили, то я вызову скорую, – мрачно отвечает Каван.

– Я… я не знаю. Не знаю. Это не я должен решать, а Тэлс. Но ей нужна помощь. Каван, у неё кровь.

– Закрой рот. Я едва держусь, чтобы не убить эту суку. Ты мне не помогаешь. Принеси воду, футболку и вату. Нужно её протереть, чтобы увидеть, где раны и насколько они опасны.

Я смотрю перед собой, пока меня приподнимают. Каждое прикосновение к моей коже причиняет ужасающую боль.

– Таллия, ты слышишь меня? Кивни, – просит Каван. Я не могу.

Моя голова падает набок. Я чувствую, что Каван придерживает меня, иначе бы я рухнула на пол.

Ощущения и голоса становятся такими далёкими. Я знаю, что меня раздевают, и мне больно. Мои раны протирают, и мне больно.

Кровь стирают с моей кожи, и мне больно. Теперь мне жить больно.

И я не хочу жить вот так.

Темнота рассеивается, и я приоткрываю глаза. Моя кожа вся горит, зудит и пульсирует. Голова раскалывается. Веки словно отекли и опухли. Я плохо вижу, но точно знаю, что нахожусь в другом месте.

Я издаю болезненный стон, когда чувствую укол в вену.

– Всё хорошо, Таллия, это снотворное. Тебе нужно поспать. Ты в безопасности. Ты дома, Таллия. Ты со мной, – тихий голос Кавана тоже причиняет боль. Я знаю, что всё это ложь. Вот, к чему приводят мечты. Они уничтожают людей.

Глава 43

Каван

С болью в сердце смотрю на Таллию, лежащую в кровати. Мне сложно контролировать свою ненависть к этой суке, которая не оставила живого места на коже Таллии.