– Я теперь твоя рабыня?

– Что за глупости? Тебе некуда идти, это раз. Все твои вещи здесь, это два. Ты ещё не пришла в себя, это три. Тебе необходим отдых и полное восстановление, это четыре. Ты нуждаешься в заботе, это пять. Тебе достаточно причин, почему я не позволяю тебе уйти? – спрашивает Каван и бросает на меня взгляд.

– Зачем? Зачем ты это делаешь? Какой смысл? Зачем тебе нянчиться со мной? Я не твоя сестра и не хочу такую гиперопеку.

Мне она не нужна. Я не собираюсь тратить твоё время. Между нами всё кончено, – отрезаю я.

– Какой смысл? Потому что я люблю тебя…

– Нет! – выкрикиваю я от страха. Не хочу этого слышать. Я не заслужила. Не имею права знать о чувствах Кавана ко мне. – Нет!

– Таллия, я люблю тебя, поэтому…

– Нет! Хватит! Перестань! – мне всё же удаётся вскочить на ноги и отойти от Кавана. – Нет, пожалуйста, не говори этого. Не нужно.

Не ври мне. Ты не любишь меня. Ты не можешь меня любить. Тебе просто скучно, вот и всё. Тебе нравится быть героем. Нравится о ком то заботиться. Это не любовь! Ты заменил мной свою сестру! Ты…

– Чёрт, Таллия, закрой рот! Не вынуждай меня причинять тебе боль! – рычит Каван, вставая с кровати, и приближается ко мне.

– Дело не в моей сестре и моём маниакальном желании о ком нибудь заботиться! Мне не нужна какая нибудь неопределённая женщина, лишь бы о ней заботиться! Мне нужна ты, слышишь? – Каван хватает меня за плечи и встряхивает.

Всхлипываю от боли и с горечью смотрю на его искорёженное яростью лицо.

– Пожалуйста, не говори…

– Я люблю тебя! Люблю! Я люблю тебя, Таллия! Я люблю тебя за то, что ты стала для меня светом! Люблю тебя за то, что ты всегда находила слова поддержки для меня! За твою силу и храбрость! Я люблю тебя, чёрт возьми! Я уже давно люблю тебя! Я люблю тебя!

И не знаю, почему тебе противна сама мысль об этом! Я так ужасен?

Настолько уродлив? Плевать! Я не собираюсь заставлять тебя любить меня в ответ, Таллия! Я люблю тебя и буду рядом с тобой столько, сколько ты захочешь! Это моё решение, а не твоё! Не нужно любить меня в ответ! Я не требую! Но я всё равно буду любить тебя, что бы ты ни решила! – кричит он каждое слово мне в лицо, и его голос звенит у меня в ушах. Кажется, что хуже быть не может, но может. Каван разрывает меня на части. И я снова реву, как глупышка. Я плачу и скулю, а он обнимает меня. Он прижимает меня к своей груди и обнимает, словно я этого достойна. Нет…

– Тише, Таллия, я понимаю, как плохо тебе сейчас. Я понимаю твою боль. Но прошу тебя, не отталкивай меня. Я помогу тебе. Мы справимся. Я совершил много ошибок. Но я буду лучше. Ради тебя я буду меняться. Не хочешь, чтобы я работал на Ноланов. Плевать, я уволюсь. Хочешь уехать в деревню и выращивать цветы? Я стану лучшим садоводом. Хочешь стать высококлассным хирургом? Я буду помогать сдавать экзамены и ждать тебя дома. Хочешь ещё чего нибудь? Я всё дам тебе. Только не отталкивай меня сейчас. Я знаю, что упустил момент. Знаю, что наговорил много дерьма и оскорбил тебя. Знаю. Но я буду исправляться. У меня больше никого нет, кроме тебя, Таллия. Я откажусь от всего мира ради тебя. От всего откажусь, но прошу, не закрывайся в себе. Поговори со мной. Расскажи мне, как это больно, когда тебя вышвыривают из памяти и перечёркивают всю твою заботу и любовь. Расскажи мне. Поделись со мной своей болью, и я проглочу всё, – Каван вытирает слёзы на моих щеках, а потом начинает быстро покрывать поцелуями моё лицо.