А потом… потом… нам позвонили и сказали, что моего брата убили.

На него напали на улице, когда он шёл с работы, и обокрали. Он дрался с ними, – голос Таллии ломается, и по её щеке скатывается слеза. Я приобнимаю её за плечо, и она позволяет мне притянуть её ближе.

– После смерти брата мама сошла с ума. Она никуда не выпускала меня и даже повесила замки на все шкафы и холодильник. Она выдавала мне еду, и это были овсянка, иногда яблоко, курица, капуста. Всё. Других продуктов дома не было.

Однажды я купила на свои деньги мороженое, мне так хотелось его, а мама узнала, потому что меня сильно тошнило. Она избила меня и перевела на дистанционное обучение, чтобы я больше не могла поесть. Я ненавидела балет, но мне приходилось выступать и танцевать. Мама гордилась мной и собой. Она ещё больше начала ограничивать меня в еде, Ал… иногда передавал мне еду. Яблоки. Я люблю яблоки. У нас была удочка. Я спускала её вниз, а он клал в пакет яблоки с записками. Так мы общались. Потом я передавала ему огрызки. Когда мне исполнилось шестнадцать, я начала думать о побеге и рассказала об этом Алу. Он поддержал меня, и мы стали обдумывать разные варианты. Все деньги, которые я выигрывала или получала за работу своими танцами, мама забирала себе.

И однажды к нам в дом приехала девушка. Как оказалось, она была невестой моего брата. Мама её выгнала, но девушка часто приходила. И тогда я показала ей свой способ общения, – Таллия хлюпает носом, и я быстро передаю ей салфетку.

– Она сняла квартиру недалеко от нас и приходила ко мне, когда мамы не было дома. Мама запирала меня. Я узнала о том, что мой брат хотел, чтобы я перестала насиловать себя диетами и начала по настоящему жить. Он копил деньги, как и его невеста. Они планировали пожениться и забрать меня к себе, дать мне то образование, которое выберу я сама, а не моя мама. Но брата убили, и я лишилась самого любимого человека на свете. Эта девушка передала мне кольцо, которое купил мой брат на заработанные деньги и стипендию. А также она сообщила мне номер счёта, откуда я могу снять деньги и сбежать. Мой план стал наваждением. Я всё рассказала Алу. Мы решили сбежать сразу же после выпускного, на котором я должна была танцевать. Мы всё подготовили. Невеста моего брата ждала нас, чтобы увезти в Дублин. У нас всё получилось, но я уверена в том, что когда нибудь мама найдёт меня и попытается вернуть обратно в ад, в котором всё было запрещено. Но пока её нет, я стараюсь скорее получить ту профессию, которую хочу.

Поэтому я и не ем. Не могу себе позволить этого, ведь тогда я стану толстой, и у меня разовьётся язва. Мне нельзя много есть, а на многие продукты у меня аллергия. Я не употребляю молочную продукцию. Нельзя сладкое и шоколад. Ничего нельзя, кроме курицы, воды и иногда яблок. Другое я не могу есть. У меня на всё аллергия. Буквально на всё, – горечь сквозит в её словах, когда она смотрит на стол, забитый едой.

– Ты не представляешь, как я хочу узнать, а какой вкус у винограда или у бананов. И на самом ли деле клубника кислая или она такая же сладкая, как моё молочко для тела? А кофе? Все так любят его. Почему они его любят? Даже хлеб. Боже мой, он так вкусно пахнет, а если с сыром и маслом? А если с мёдом? Я ничего не знаю об этом, могу только прочесть о вкусах, но не попробовать самой. Так что, зря ты меня пригласил, я никогда не смогу оценить вкус этой пищи.

Она поднимает на меня свой чистый и полный боли взгляд.

Внутри меня появляется желание уничтожить эту суку, которая лишила мою девочку такой малости, как пища.