— Хотел бы я, чтобы ты сказала что-нибудь, — сказал он.

Ее взор переместился с его широкой груди на его лицо.

— Я— я не уверена в том, что должна сказать.

— Ты могла бы сказать мне, что у меня есть шанс.

— Я всего лишь трофей? Что-то, что ты можешь завоевать, как титул Мастера Меча?

Он резко остановил жеребца и повернулся лицом к Анастасии. — Что за чушь! Почему ты так говоришь?

— Ты любишь соревноваться, — ответила она. — У тебя хватка хищника. Ты преследуешь. Ты ловишь. Ты завоевываешь. Возможно, я единственная женщина за долгое время, которая не пала к твоим ногам и не стала поклоняться тебе. Итак, ты хочешь меня, потому что я недоступна.

— Я хочу тебя, потому что ты красивая и умная, и красивая и талантливая, и красивая и добросердечная. Или, по крайней мере, я думал, что ты добросердечная. — Он выдохнул. — Анастасия, заклинание, которое мы сотворили, должно было открыть правду обо мне. Поэтому я признаю, что я надменный. — Он пожал плечами. — Мне кажется, немного надменности необходимо для моих умений. Но я хочу, что ты поняла, что мое желание к тебе не имеет ничего общего с завоеваниями или инстинктами хищника.

Его коричневые глаза посмотрели в ее, и она увидела обиду, а не гнев, в глубине его глаз. Медленно она потянулась к нему и коснулась его руки. — Ты прав. Ты не заслуживаешь такого от меня. Мне жаль, Брайан. — Он вздохнула и покачала головой, поправляя себя, — То есть Дракон. Я не могу понять, что я чувствую к тебе.

Он накрыл ее ладонь своей. — Ты можешь называть меня Брайаном. Мне нравится, когда ты говоришь мое имя.

— Брайан, — сказала она нежно, и почувствовала, как он дрожит. — Я не ожидала, что кто-то похожий на тебя войдет в мою жизнь.

— Это потому что я Мастер Меча и стану Воином, не так ли?

Она молча кивнула.

— Почему тебя беспокоит это?

— Ты подумаешь, что это глупости, — сказала она.

Он взял ее руку и скрестил свои пальцы с ее. — Нет. Я обещаю тебе. Расскажи мне.

— Меня вырастили Квакеры. Ты знаешь, что это означает?

— Не совсем. Я слышал о них. Разве они не религиозные фанатики?

— Некоторые да. Моя семья не такая плохая, как остальные члены сообщества. Они — они любили меня, — сказала она, вспоминая. — Даже не смотря на то, что они заставили их отказаться от меня, после того, как я получила метку, а затем и превратилась. Но я все еще получаю письма от моей мамы. Она отправляет их в тайне. Она все еще любит меня. Я знаю, я всегда буду любить ее.

— Мне не кажется это глупым. Это кажется преданным и верным и добрым, — сказал он.

Она улыбнулась. — Это не самая глупая часть. Глупо то, что во еще есть что-то от Квакера. Я не думаю, что это когда-нибудь изменится.

— Ты имеешь в виду, ты не поклоняешься Никс?

— Нет, Никс — моя Богиня. Насколько я себя помню, я всегда чувствовала особую связь с землей, отличную от моей семьи. Я думаю, именно так я нашла дорогу к Богини, через мою любовь к земле. — Анастасия убрала волосы с лица и продолжила. — Я хочу сказать, что когда я была человеком, я была пацифистом. Я все еще пацифист. Думаю, я всегда им буду.

Она видела, как он моргнул от удивления, но не выпустил ее руки. — Я не могу изменить то, что я Мастер Меча. И я бы не стал, даже если и мог.

— Я знаю! Я не имела в виду …

— Подожди, я хочу закончить. Я не думаю, что то, что я Мастер Меча, а ты пацифист это плохо.