И указал на кресло ближе к середине стола. Мэй повиновалась.

– Итак. Мне сказали, что сегодня имел место один инцидент.

Да уж, генерал Ган умел говорить обиняками.

Мэй смотрела прямо перед собой. Она никогда не уклонялась от ответственности и не собиралась делать этого сейчас.

– Сэр, я повела себя непозволительно. Я готова принять любое назначенное вами наказание.

«Меня отстранят, – с горечью подумала она. – Отправят во временную отставку. Или вообще выкинут из рядов».

Он пожал плечами.

– У тебя выдался тяжелый день. Понятно, что в такие минуты все на взводе. В особенности после гибели друга.

Ган прекрасно знал, что Порфирио был для нее больше, чем просто другом, и его сочувствие вызывало у Мэй раздражение. Так же, как сочувствие Вал и Дага. Она бы предпочла, чтобы на нее наорали и высказали напрямик, что своими действиями она опозорила личный состав когорты. Потому что именно это она и сделала. Она решила напомнить об этом генералу, поскольку тому застила глаза доброжелательность, а она, Мэй, была ее недостойна.

– Я совершила неприемлемый проступок, сэр. Мне нет прощения.

Генерал едва заметно улыбнулся, хотя лицо осталось по-прежнему суровым.

– Положим, я видел поступки неприемлемей твоего, к тому же здесь уже побывала добрая половина твоей когорты, уверяя меня, что не ты стала зачинщицей ссоры. Валерия Жардан и Линус Дагссон успели надоесть мне более других твоих товарищей.

О да, эти могут…

– Это не значит, что мы посмотрим на случившееся сквозь пальцы. Инцидент найдет отражение в твоем личном деле, и тебя временно отстранят от обязанностей.

«Временно отстранят от обязанностей». Ожидаемо. Как же больно это слышать…

– Не беспокойся. Тебя не отправят в тюрьму и не переведут на канцелярскую работу.

Он усмехнулся:

– Из таких, как вы, хороших писарей не выходит. Разве вы усидите на одном месте? Нет, преторианцы слишком ценны для нас, и разбрасываться ими я не буду. У меня есть для тебя задание.

– Я выполню любое ваше поручение, сэр.

Он побарабанил пальцами по столу, глубоко погрузившись в свои мысли.

– Поручение… да, оно может показаться странным. Но оно очень важное. Дело возникло неожиданно, и, кто знает… возможно, это шанс для тебя. Возможно, ты… придешь в норму. И будь уверена: это важная миссия. Иначе бы мы тебя туда не отправили.

– Конечно, сэр.

«Поручение», «задание», «миссия»… В хороший исход она все равно мало верила. Оставалось надеяться, что ее отправят в какую-нибудь горячую точку. Такого снисхождения она не заслуживает. Но, может быть, в битве она сумеет искупить вину и заслужить прощение.

– Мне нужно, чтобы ты отправилась в Панаму. Тебе приходилось там бывать прежде?

Мэй не сразу ответила. Панама?.. Да уж, ни о какой битве мечтать не приходится. РОСА поддерживала с Панамой вполне мирные отношения. Приходилось даже слышать о попытках подписать торговое соглашение. Панама, конечно, оставалась глубоко провинциальным государством, с неконтролируемой религиозностью среди населения, бандитами в правительстве и грызущейся за власть аристократией – как старой, так и новой. Но по сравнению с другими местами в Панаме царили тишь и благодать.

– Нет, сэр. Мне не приходилось ранее там бывать.

– Ну вот, а теперь съездишь. В курс дела тебя введут, а когда ознакомишься с материалами, мы поговорим с тобой снова.

– Да, сэр.

Она замешкалась, обдумывая дальнейшие слова. У нее не было права задавать вопросы. В особенности после того, что она натворила. Смириться и делать, что велено, – ничего другого не оставалось.