— Я лишь надеюсь, что ваша тропинка не похожа на ту, по которой мы недавно карабкались по скале, — сказал Феллис.

Амберион рассмеялся:

— Не сомневалось, что она совсем другая. Но нам нужно спуститься вниз и посмотреть. Сколько людей вам бы хотелось оставить здесь, с вами?

— У кого хороший почерк? Нам нужно сделать копии того, что мы нашли, — сказал Коннаут. Пакс и Элам, один из йоменов, который был известен как хороший переписчик, остались с высшими маршалами.

Пакс услышала несколько позже рассказ о том, как Амберион вел небольшой отряд через отдававшие эхом каменные коридоры, опускаясь все ниже и ниже по покатым спускам. Там они нашли конюшню, довольно чистую, но с совершенно старой, трухлявой соломой. На полу виднелись глубокие колеи от колес телеги. На ней явно завозили сюда фураж, а вывозили — навоз.

Нашли они и три огромные кухни. Белкон сказал, что оттуда подул ветер и обнаружить их удалось по запаху одного из очагов. Далее следовали кладовые, все еще полные бочонков и разных тюков. Но поперек входа пролегала линия серебристого света, которую Амберион не рискнул переступить. И наконец, когда последний широкий коридор уткнулся в сплошную каменную стену, Амберион дотронулся до нее пальцем, и стена исчезла, словно растворилась в цветном тумане. Холодный, пахнущий сосновой хвоей воздух каньона поднял пыль у ног путников. Некоторые из них почувствовали слабость, им тяжело было выйти наружу. К тому же они боялись, что проход вновь закроется. Но он по-прежнему оставался открытым, словно давая понять, что они смогут вернуться назад.

Пакс тем временем переписывала показавшийся ей очень скучным список имен. Она полагала, что высшим маршалам нужно иметь полный перечень последователей Луапа со ссылкой на даты, когда они ими стали, но интересного в этом было мало. Она брала с полок свитки и книги и что-то шептала, словно разговаривала с ними. Девушка израсходовала уже все чернила, которые дал ей Феллис. И попросила у него еще. Он подошел к столу Луапа, на котором стояла бутылочка с чернилами, взял ее и протянул Пакс.

— Разве можно? — удивленно спросила она.

— А почему бы и нет? — Он едва взглянул на нее, углубившись в чтение какого-то фолианта.

— Но это… это может быть…

— Это просто чернила, Паксенаррион. Что же еще это может быть?

Смутившись, Пакс опустила голову. Но откуда он мог знать, что это действительно были чернила? Ведь они не могут сохраняться в течение многих лет и высыхают. А прошло действительно очень много лет, как их здесь оставили. Девушка опустила перо в бутылочку, а когда вновь попыталась что-то написать, поняла, что была права.

— Эти чернила высохли, — сказала она.

Феллис отложил свой фолиант и, взяв бутылочку, наклонил ее, чтобы рассмотреть, осталось ли что-нибудь внутри.

— Мне кажется, там еще что-то есть. И вроде бы чернила не высохли, они растекаются. Гм.

Пакс молча приготовила свежие чернила. Она поставила чернильницу так, чтобы Элам тоже мог ею пользоваться.

Амберион вновь появился на несколько минут, чтобы сообщить, что он обнаружил еще более низкий вход в крепость и лошадей с мулами уже переправляют поближе к нему.

— Скоро стемнеет. Пожалуй, там и следует расположиться лагерем на ночь… Вы выйдете наружу, чтобы поужинать, или прислать еду сюда?

— Лучше мы выйдем на воздух, а заодно все обсудим, собравшись все вместе, — сказал Коннаут.

— Я думал, вы захотите поставить часовых внутри крепости.

Коннаут покачал головой:

— Не стоит до тех пор пока мы не узнаем о ней больше.