А вполне мог бы!

Каждое его прикосновение отзывалось болью. Вейн чуть-чуть повернул ступню, и ногу пронзила острая боль. Пейшенс вскрикнула, но продолжала терпеть. Вейн был очень осторожен, но еще дважды она вскрикивала от боли. Наконец он оставил ее ногу в покое.

Пейшенс открыла глаза и поспешно одернула юбку. Ее щеки горели. Хорошо, что в ночном мраке это не было заметно.

Вейн встал.

— Вывихнутое колено, растянутая лодыжка.

— Вы специалист?

— В некотором роде. — Он поднял ее на руки, и она обняла его за плечи.

— Я вполне могу дойти сама, опираясь на вас.

— Серьезно? — Ответ разочаровал его. В темноте Пейшенс не могла разглядеть его лицо. — Я рад, что вам не придется проверять это. — По его резкому тону Пейшенс поняла, что он раздражен. — Почему, черт побери, вы не остались там, где я велел? Разве вы не обещали Минни, что не будете бегать за Фантомом в темноте?

Пейшенс проигнорировала первый вопрос, так как у нее не было вразумительного ответа. В ответе на второй вопрос логики было не намного больше:

— Я забыла о своем обещании. Я увидела Фантома и тут же бросилась в погоню. Но вот что вы делали здесь, если гоняться за Фантомом опасно?

— Передо мной стоят определенные задачи.

Пейшенс только хмыкнула.

— Где Мист?

— Впереди нас, — ответил он.

Пейшенс взглядом поискала кошку, но ничего не увидела. Очевидно, у Вейна более острое зрение. Он не замедлил шаг, когда перебирался через россыпь камней. Пейшенс крепко держалась за его плечи и в глубине души радовалась тому, что ей не надо пешком преодолевать именно эту часть лужайки.

Вскоре во мраке обрисовались очертания двери дома. На крыльце восседала Мист. Пейшенс думала, что ее поставят на ноги, однако Вейн каким-то образом ухитрился открыть дверь, не выпуская ее из рук. Переступив порог, он ногой захлопнул створку и навалился на нее плечом.

— Заприте ее.

Наклонившись, она задвинула щеколды. Вейн оттолкнулся от двери и продолжил свой путь.

— Теперь опустите меня на пол, — прошептала Пейшенс, когда они оказались в главном холле.

— Я опущу вас на пол в вашей комнате.

В слабом свете свечи Пейшенс разглядела его лицо. Оно было неподвижным. Глубокие складки придавали ему суровое выражение.

К ее удивлению, Вейн направился в глубь холла и плечом открыл обитую зеленым сукном дверь.

— Мастерс! — позвал он.

Мастерс выглянул из своей каморки.

— Да, сэр? О Боже!

— Абсолютно верно, — согласился с ним Вейн. — Позовите миссис Хендерсон и кого-нибудь из горничных. Мисс Деббингтон бродила по руинам, вывихнула колено и подвернула ногу.

Это, конечно, было сделано в качестве наказания. Очень умело. Ей придется смириться с Мастерсом, миссис Хендерсон и старой камеристкой Минни, Адой, их хлопотами над ней и бесконечными причитаниями.

Вейн возглавил эту сокрушающую процессию и двинулся вверх по лестнице. Как и сказал, он отпустил Пейшенс только в ее комнате, не раньше. Очень осторожно посадил ее на край кровати и, нахмурившись, встал рядом. Уперев руки в бока, он наблюдал, как миссис Хендерсон и Ада готовят горчичную ванну для больной щиколотки и ставят припарки на больное колено.

Удовлетворившись увиденным, Вейн сердито взглянул на Пейшенс:

— Ради Бога, делайте, как вам сказано. — И пошел к двери.

Пейшенс ошеломленно смотрела ему вслед. Она лихорадочно искала язвительный ответ, но так ничего и не придумала. Вейн скрылся за дверью. Захлопнув рот, она со стоном повалилась на кровать.

Ада тут же засуетилась:

— Все в порядке, дорогая.