«Не успел? Я… не успел?»

Плита на голову. Кол в грудь. Взрыв в голове. В одном гласе слилось все: рык, рев, обреченный стон. Гамма малоразличимых чувств с оттенками ярости, боли, грусти, печали и полного неприятия.

Тело само повернулось, рука рефлекторно выставила секиру над головой. Едва не оступился на краю. Возникло резкое желание обхватить ее, поймать ее клинки за острые выступы лезвия и оттолкнуться назад. Вместе с ней. Неполной сотни этажей хватит, чтобы уйти из жизни обоим. Ей, из-за которой он и рассыпался прахом сверхскоростей, и ему, как не успевшему спасти жизнь брата.

Тело хитрее разума. Рефлексы откинули в сторону. Осколок в плече не так смертелен, как удар об асфальт семидесяти с лишним килограммов — а с ней и того больше, — помноженный на добрую сотню метров.

Те же рефлексы и умершие за несколько секунд эмоции позволили рыжей бестии прожить всего два удара. Сначала секира, ударив плашмя по рукам, вышибла оба клинка, потом в зеленых глазах отразилось лезвие, вспоровшее молочную кожу, грудную клетку и сердце. Лера упала на колени, хватая Сему за брюки. Вира с чмоканьем отвалилась от груди и звякнула о мрамор, налитая кровью и удовлетворенная боем.

Прекрасное лицо Валерии с немногочисленными веснушками исказилось непониманием, по губам потекли алые струи. В освобожденных глазах мелькнула человеческая искра. Та самая, которую так тщетно пытался разглядеть Скорпион перед прыжком. Мелькнула и погасла, не замеченная желтыми глазами Леопарда.

Сема не смотрел на то, что под ногами. Взгляд шел над Лерой, в окно, на опаленные небоскребы, на черные клубни туч и ослепляющие вспышки молний. По щекам бежали крупные слезы. Они смешивались с кровоподтеками на скулах, щипали кожу, свисали с подбородка и тяжелыми каплями падали на застывшее лицо рыжей девчушки. Ее лик разгладился, вновь приобретя чуть вздорное, веселое выражение. И если бы не потухшая искра в застывших глазах, можно было подумать, что она просто задумалась, витая в мечтах среди далеких невесомых облаков.

Леопард торжествующе забегал по телу, выискивая на предплечье новое место для ночлега. Зрачки Семы посветлели, моргнув; на мир вновь смотрели голубые, как светлое небо, глаза. Опустив взгляд вниз, Сема, не чувствуя пальцев, провел рукой по лицу Леры. Веки покорно опустились.

— Любовь и красота — такие же враги человека, как холод и смерть, — не своим голосом обронил Сема и, подхватив Леру за плечи, поставил на ноги. Поставил у мраморной вмятины в полу — последний след Скорпиона.

«Брат умер — его нет больше в этом мире. Пропали все известные нити связи».

Руки отпустили тело. Мгновение постояв, оно наклонилось назад и, чуть раскинув руки, освобождение полетело вниз. Молния запечатлела в мозгу на всю оставшуюся жизнь белое лицо, чуть вздернутый носик и капли крови, падающие вверх.

«Я иду к тебе, брат. Там мы будем вместе».

Сема вздохнул, закрыл глаза и… сделал шаг следом. В тот момент это было единственно правильным итогом всей прошедшей жизни.

Новый раскат грома оглушил, и ветер обрадованно взвыл, подхватывая и приготовившись дать на какие-то мгновения подобия крыльев…

Сладостный миг освобождения растаял болью в затылке. Грубая рука схватила за волосы и отбросила на несколько метров от края. Сема застыл на полу, глядя на черные клубни сквозь дыру в потолке.