Они рады, что она жива и нашла свое место в жизни после пережитой трагедии.
– Но тебя не покидают мрачные воспоминания? – спросил Кормак.
– Нет.
– Когда я думаю о Донкойле, то на память приходят только мирные, счастливые дни. Грустно сознавать, что даже там жизнь может быть омрачена. Еще хуже то, что ты стала свидетельницей этой трагедии.
– Ну, если учесть, сколько людей в нашем клане, то было бы чудом, если бы никто из них никогда не страдал по той или иной причине.
Кормак тихо рассмеялся:
– Да, вас очень много. – Он поцеловал ее волосы и тихо добавил: – Я молю Бога, чтобы твой кузен Пейтон выжил.
– Спасибо, – ответила Элспет таким же тихим голосом. – Если кто-то и способен выдержать такое испытание, так это Пейтон.
– Теперь, когда ты немного успокоилась, я, пожалуй, вернусь на свою постель.
Элспет крепко вцепилась в Кормака, не желая отпускать его. Он был нужен ей. К тому же она была уверена, что он устроил себе отдельную постель, потому что старается преодолеть желание, которое испытывает к ней. Каждую упущенную ночь невозможно будет восполнить, а у нее не найдется достаточно причин, чтобы во время следующих ночевок снова оказаться в его объятиях, как сейчас, если они не станут любовниками. Правда, страх перед продолжающимися ночными кошмарами мог бы послужить хорошим поводом для этого. Элспет чувствовала себя немного виноватой, оттого что намеревалась таким образом воспользоваться сочувствием Кормака, однако она решила, что цель, которую она поставила перед собой, оправдывает любые средства. Даже если ей не удастся полностью завоевать сердце Кормака, то по крайней мере она пошатнет его привязанность к Изабель, а это будет лишь во благо ему.
– Ты не мог бы остаться со мной? – спросила она с легкой дрожью в голосе.
Конечно, он мог бы, но делать этого не следует, хотя ей трудно объяснить почему.
– Это будет нарушением правил приличия, – пробормотал Кормак, чувствуя, что такое расплывчатое объяснение вряд ли удовлетворит Элспет.
– Мне кажется, после того как лорд Колин схватил меня и привез к себе, говорить о приличиях не имеет смысла. Кроме того, боюсь, меня снова будут мучить кошмары, если я останусь одна.
– А как ты избавлялась от страшных снов у себя дома?
– Кто-нибудь всегда находился рядом со мной. У меня очень большая постель.
Кормак не хотел слышать дальнейшие подробности. Воображение его уже разыгралось, и он мысленно представил себе, как страстная Элспет, совершенно обнаженная, раскинувшись на огромной постели, протягивает к нему руки, а он склоняется над ней и прижимается к темным завиткам между ее мягких белоснежных бедер… Кормак замотал головой, отчаянно стараясь избавиться от этого наваждения.
Проблема заключалась еще и в том, что он не знал, как отказать Элспет в се просьбе. Она видела, как убили ее кузена и двух стражников, затем ее похитили, угрожали насилием и заперли в башне. Неудивительно, что она боялась оставаться одна. Кормак приял также, что Элспет привыкла всегда находиться в окружении любящих родственников и, в свою очередь, была готова прийти на помощь к тем, кто страдал. Сейчас рядом с ней был лишь он, а его мысль работала только в одном направлении.
«Эта девушка спасла мне жизнь, – твердо напомнил он себе. – К тому же я принадлежу другой женщине, с которой скоро увижусь и, Бог даст, женюсь на ней. Этих двух обстоятельств достаточно, чтобы взять себя в руки и обуздать свое вожделение. Элспет хочет только одного – чувствовать себя в безопасности. Я уже взрослый мужчина и вполне способен лежать рядом спей, не покрываясь испариной от неудержимого желания». |