Угрозы ей самой показались детскими. Она летит на вертолете, их ждет совместная работа и нельзя выпрыгнуть на полдороге. Натали отвернулась к иллюминатору и стала смотреть, как городские кварталы уступают место сельским пейзажам. Хорошо хоть, что на какое-то время она может выкинуть из головы остальные проблемы.

Перемены необходимы, подумала Натали. Мне нужен человек, который будет верен так называемой любви, о которой все время талдычил Томас Салливан. Интересно, хранил ли Гринфилд верность жене? Может, мужчинам вообще верность не свойственна? Как бы то ни было, не в коем случае нельзя выходить замуж за человека, который за семь недель до свадьбы изменяет невесте!

Натали тяжело вздохнула. Как сообщить матери, что свадьбы не будет? Та мгновенно ударится в истерику и забросает упреками типа: «Что подумают люди?», «Все готово к свадьбе!» и «Ты ждала брака с Томасом четыре года, Натали! Ты можешь вообще не выйти замуж!». Переубедить мать не удастся никакими силами.

Но отец хотя бы выслушает. Ричард Митчелл никогда не питал особой симпатии к Салливану. Кроме того, отец сэкономит немалую сумму, которую пришлось бы потратить на свадебную церемонию. Натали всегда считала отца здравомыслящим человеком и рассудила, что известие о разрыве помолвки не станет для него тяжелым ударом.

Размышляя о своей незадачливой судьбе, Натали не заметила, как вертолет стал снижаться над внушительным комплексом зданий в викторианском стиле, расположенным на вершине небольшого холма. Под ними проплыли невысокие, очевидно, двух- или трехэтажные строения с красными черепичными крышами, ухоженные парки, зеленые лужайки, блеснуло зеркало искусственного водоема.

Они приземлились на площадке рядом с теннисным кортом. Гринфилд снова продемонстрировал галантность и помог своей секретарше покинуть вертолет.

Бросив взгляд на склон, по которому предстояло подниматься, Натали с грустью перевела взор на свои туфли на высоких каблуках. Алекс тут же предложил ей руку.

— Постарайтесь не шлепнуться, Митчелл, — пробормотал он.

— Я изо всех сил буду держаться за вас, сэр, — шепнула она в ответ.

— Приятно слышать. Могу ли я посоветовать вам ступать на носок?

— Как прикажете, сэр.

— Вы очень послушны, Митчелл.

— Благодарю вас, сэр.

До веранды Натали добралась благополучно и до конца ланча безмолвной тенью держалась рядом с Гринфилдом. Все мужчины — и американцы, и японцы — вели себя с ней безукоризненно вежливо.

К двум часам все направились в конференц-зал, где немедленно приступили к обсуждению деловых вопросов. Натали отдала должное уровню подготовки совещания, восхитилась размерами зала, оценила картины на стенах и продуманные цветочные композиции. Она стенографировала по собственной системе, облегчающей последующую расшифровку, занося в отдельные графы имена ораторов, их замечания к повестке дня, предложения, возражения и предлагаемые компромиссные решения спорных проблем.

Без сомнения, все крутилось вокруг Александра Гринфилда. Натали с интересом наблюдала, как он уверенно вел корабль дискуссии по заранее намеченному курсу, аргументированно отвергая или ловко трактуя в свою пользу доводы оппонентов.

Через полтора часа сделали перерыв на чай, который был сервирован в соседнем помещении. Участники встречи получили возможность отдохнуть.

— Все успели записать, Митчелл? — спросил Алекс, когда они покидали конференц-зал.

— Да, сэр, — уверенно ответила Натали.

— Надеюсь, Митчелл. Предстоит расколоть один крепкий орешек, и мне понадобится ваша помощь, — мрачно сказал Гринфилд.

Но Натали была уверена, что все идет как нельзя лучше. Японцы, кажется, поддавались давлению Гринфилда.