— Да, Ваше величество, — Дармик ощущал себя собакой. Он был полезен во главе армии, но только это. В остальном он был гвоздем в сапоге отца. Король Барджон взглянул на Леннека и вышел.

Даже во главе армии Дармик зависел от короля. Король приговаривал и казнил людей, не поднимая руки, не разбираясь в ситуации. А Дармик наказывал. Ему надоело убивать их народ. Конечно, все бунтовали, хотели найти наследника. Все лучше, чем этот монстр. Король Барджон позволил Реме, Амер, легко проникнуть. Почти отдал ей королевство. Когда ее казнят, а лидеров мятежа схватят, движение утихнет. Но что потом?

Хлыст ударил по воздуху с треском под смех Леннека.

— Сюда, брат. Снимай тунику и рубаху. Руки на стол, — Леннек провел пальцами по кожаному хлысту, глаза злобно блестели.

Дармик послушался, едва сдерживая гнев. Он выгнул голую спину в шрамах, готовый к первому удару.

— Так лучше? — спросил Дармик. — Бить младшего брата? Что сказала бы матушка, будь еще живой?

Шипение, и хлыст ударил по центру спины Дармика, разрывая его кожу.

— Один, — закричал Леннек. Он поднял руку, вдохнул и опустил хлыст. — Два! — ненависть сочилась из голоса Леннека.

Дармик подготовился к третьему удару. Он отказывался кричать, пока хлыст опускался снова и снова, терзая его кожу. Он сжимал край стола, впивался ногтями в дерево.

На восьмом ударе он закряхтел. Кровь текла по бокам и капала на пол. На десятом ударе ноги Дармика подкосились. Он заставил себя встать ровно.

Леннек бросил к Дармику тунику.

— Одевайся, — оскалился он. — Думаю, это я оставлю, — Леннек поднял хлыст, с которого капала кровь. — Может, я задушу им Рему. Хочу посмотреть, как будет раскачиваться ее тело, — он плюнул у ног Дармика и ушел.

Дармик повернул голову. Ему нужно было сесть и обработать раны. Никто не знал о наказании, и ему придется идти в военный лагерь одному, а потом найти Неко. Он схватил кувшин воды и выпил. Все плыло перед глазами. Дармику нужно было остановить кровотечение, пока он не отключился.

Он надел рубаху, ткань прилипла к спине. Он вышел, шатаясь, из комнаты и пошел к лагерю.

Он не мог представить, чтобы Рема даже с врагом так обращалась. Он вспомнил, как она дала еду детям. Она была бы лучшим лидером? Наверное. Давало ли это ей право быть во главе?

Дармик вспомнил голодную девочку, сжимающую руку мертвой матери. Он вспомнил обещание Треллу больше не убивать. Он вспомнил, как Трелл стучал по груди, говоря Дармику, что ответ внутри. Дармик вспомнил Рему у окна, ключ на цепочке лежал на ее груди.

Ответ внутри.

Дармик споткнулся и упал у двери Неко.

Двадцать пять

Рема

Рема проснулась и не знала, день снаружи или ночь. Мужчина стоял у прутьев с факелом. Он был в форме армии короля, на боку висел меч.

— Доброе утро, — сказал он и чуть поклонился.

Рема села, протирая глаза.

— Тебе вынесут приговор, — его низкий голос отражался от стен.

— Что это значит? — Рема плотнее укуталась в шерстяное одеяло.

Он поджал губы с мрачным лицом.

— Тебя задержали за измену, и ты предстанешь перед королем Барджоном, принцем Леннеком, командиром Дармиком и группой вельмож. Они услышат показания и приговорят тебя.

Ее повесят. К горлу подступила желчь, глаза жалили слезы. Она надеялась лишь, что принц Леннек оставит тетю Майю и дядю Кара в покое. Рема молилась, чтобы ее казни Леннеку хватило, и он забыл о них.

— Я смогу высказаться? Защититься? — спросила она.

— Нет.

Не важно.