-  Если вы никого не ждете и располагаете временем, присоединяйтесь к нам, - неожиданно предложил Рыцарь. Он говорил по-русски с очень сильным акцентом, но свободно и так бегло, что слова норовили смешаться в кашу, я едва разобрал.

    В его устах это неожиданное предложение прозвучало настолько естественно и убедительно, что сразу же показалось мне единственным разумным выходом из ситуации. Если уж неназойливым наблюдателем мне не быть, почему бы не присоединиться к этой причудливой компании, действительно.

    -  Тогда с меня причитается, - объявил я, придвигая к соединенным столам еще один стул. - Бутылка коньяка - это хороший вступительный взнос?

    Только теперь Королева соизволил оторваться от меню. Он уставился на меня с неподдельным обожанием.

    -  Это было бы круто, - сказал он прекрасно поставленным басом.

    Дикарка пробормотал что-то неразборчивое. Он говорил по-чешски, но суть я уловил: дескать, собирались же пить пиво, какой такой коньяк. Но младшие товарищи быстро его переубедили, особенно усердствовала королевская чета, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении братьями-близнецами. Родом они, как сообщил Король, были из Саратова, а сейчас учились в Пражской киношколе вместе с москвичкой-Утопленницей и Рыцарем, который приехал сюда аж из Копенгагена - то-то я его произношение едва разбирал. Аборигенами в этой компании были только Коломбина, уже благополучно завершившая обучение на кафедре анимации все в той же FAMU, [4] но пока безработная, и угрюмый Дикарка, который не стал ничего о себе сообщать. Я, впрочем, и не выспрашивал.

    После того как мой вступительный взнос был доставлен и вскрыт, я сказал:

    -  Все-таки поразительная штука жизнь. Никогда бы не подумал, что в один прекрасный день услышу фразу «Не пей вина, Гертруда», сказанную не всуе, а обращенную натурально к королеве, изучающей карту напитков. Такой красивый эпизод. Больше всего на свете люблю, когда реальность - хлоп! - и превращается в тщательно отрежиссированный фильм. В такие моменты я как никогда близок к вере - если не в Режиссера, то хотя бы в Сценариста.

    -  Прибавьте к ним Продюсера и получите идеальную Святую Троицу, - ухмыльнулся Рыцарь.

    Он говорил по-русски так легко и свободно, что впору было счесть ужасающий акцент нормой и постараться хоть как-то ей соответствовать.

    -  Про Гертруду - это у меня дежурная шутка, - доверительно сообщила Утопленница. - С тех пор как этот красавец впервые накирялся, не переодевшись после работы. Вы когда-нибудь пробовали снять с дерева, привести в чувство, отговорить от купания во Влтаве и доставить домой пьяную королеву ростом метр восемьдесят? Только и остается молиться, чтобы это не повторилось, да Шекспира цитировать, единственное утешение.

    -  Метр восемьдесят четыре, Милочка, - кротко поправил ее Королева. - Я дорожу каждым своим сантиметром, они - всё, что у меня есть, не нужно понапрасну уменьшать их число.

    Король тем временем заботливо переводил нашу болтовню Коломбине, которая, судя по напряженному выражению лица, очень старалась нас понять, но распознавала одно слово из четырех - в лучшем случае. Дикарка всем своим видом показывал, что беседа ему неинтересна, но коньяк выпил залпом и тут же налил себе еще. Лицо его неожиданно смягчилось, и он снисходительно сообщил мне, тщательно подбирая русские слова:

    -  Людмила совсем помешанная с Гамлетом.

    -  Совершенно верно, - обрадовалась Утопленница. - Я еще лет десять назад придумала, как надо правильно экранизировать «Гамлета».