Мне очень понравился такой подход к делу. Я бы и сам на ее месте так поступил - если бы мне повезло родиться счастливым идиотом, который всерьез верит, будто еще одна экранизация «Гамлета» - это ужасно важно.

    -  А как надо? - спросил я.

    Коронованная чета схватилась за голову, видимо, братьям приходилось выслушивать эту телегу чуть ли не ежедневно. Но Утопленницу их досада совершенно не смутила.

    -  Коротко говоря, надо, чтобы декорации по ходу дела сходили с ума вместе с персонажами. Действие начинается в совершенно нормальном Эльсиноре, все должно быть идеально, чтобы даже самый злобный специалист по той эпохе не смог придраться. По мере того как Гамлет приходит в смятение, в замке начинают появляться неуместные предметы: японская чайная посуда, кресла рококо, африканский идол в часовне, радиола в спальне Гертруды и… ну не знаю, да хоть ксерокс на кладбище, среди надгробий. И само пространство тоже должно меняться. В Эльсиноре вдруг возникают дорические колонны, современные пластиковые окна, лестница обзаводится модерновыми перилами, а под конец вообще начинает двигаться как эскалатор. И так далее. К моменту похорон Офелии в замке воцаряется такой хаос, что все выходки персонажей на его фоне кажутся разумными и адекватными. Финальная сцена будет происходить уже в каком-нибудь эшеровском пространстве с лестницами, уходящими в потолок, и зеркальными стенами, загроможденном предметами всех эпох, назначение доброй половины которых непонятно даже самому искушенному современному зрителю. Примерно вот так.

    Рассказывая, она хорошела на глазах, узкое скуластое лицо вдруг оказалось на диво гармоничным, а темные круги под глазами подчеркивали их блеск и глубину лучше любого макияжа. Все-таки ничто так не красит человека, как вдохновение.

    -  Хотел бы посмотреть такую экранизацию, - сказал я. - По-моему, отлично может получиться.

    -  Если все сделать как следует, - кивнула Утопленница. - Художник-постановщик должен быть гений. Ну и бабки немереные, понятно.

    -  То есть главным гением все-таки должен быть продюсер, - ухмыльнулся Королева.

    -  И композитор, - добавил я. - Чтобы звуковой ряд не уступал визуальному.

    -  Все должны быть гениями, - твердо сказала Утопленница. - Иначе какой смысл?

    -  Но пока у тебя есть только гениальный сценарист, - заметил Рыцарь.

    -  В смысле? Кого ты имеешь в виду? - оживилась Утопленница.

    -  Ну как - кого? Шекспира, конечно.

    -  А, ну да, - вздохнула она.

    -  Сценарист, не спорю, отличный, - сказал я. - А все-таки именно «Гамлета» мне всю жизнь хотелось переписать. До сих пор руки чешутся.

    Я, конечно, соврал. Идея переписать «Гамлета» пришла мне в голову только что, просто «всю жизнь хотелось» звучит более убедительно и позволяет продемонстрировать уважение к собеседникам. Дескать, не просто так чушь несу, а наболевшим готов поделиться.

    -  Переписа-а-ать? - протянула Утопленница. - А как?

    -  Рассказать, как повернулось бы дело, если бы Гамлет все-таки шлепнул дядю, пока тот молился. Удобный же момент. А что душа злодея в рай попадет - это он напрасно тревожился. Не человеческого ума дело, что будет с другими людьми после смерти.