Однако граф явно не был трусом, и Минерва никак не могла отделаться от мысли, что ее отец тоже гордился бы своей дочерью, потому что она не стала рыдать и кричать, хотя ей этого и хотелось.

Внезапно она осознала, что не продвинулась вперед ни на шаг и теперь придется изобретать другой способ избавить Тони от уплаты проигранных двух тысяч.

Пока что Минерва видела один-единственный выход — продать дом.

Она стала вытирать пыль в гостиной и каждый раз, беря в руки какую-нибудь дорогую ей вещь, думала о том, что больше уже не увидит ее.

Примерно через час она услышала топот копыт на дорожке и выбежала в холл.

Как она и ожидала, это был Тони. Он спрыгнул с прекрасного скакуна и повел его в конюшню, бросив по пути сестре:

— Я надолго. Мне столько надо тебе рассказать! Минерва подождала брата в коридоре. Вскоре он

вошел, поцеловал ее в щеку и произнес:

— У меня появилась возможность приехать повидать тебя — а знаешь почему? Гости разъехались!

Минерва ошеломленно воззрилась на брата.

— Разъехались?

— Вообще-то это можно понять, — сказал Тони, — потому что вчера вечером вернулся испанский посол, а сегодня они с женой уехали еще до завтрака.

Минерва промолчала, изо всех сил изображая удивление. Тони продолжал рассказ:

— Когда его сиятельство так неожиданно появился, все были очень удивлены, а уж когда они с женой уехали еще до восьми утра, гости начали гадать, что же будет дальше.

— И что же произошло? — спросила Минерва.

— Ну, ты вряд ли поверишь этому, но граф сообщил всем камердинерам и горничным, что вещи их хозяев должны быть собраны к одиннадцати часам.

Минерва взглянула на каминные часы — оказывается, был уже почти полдень.

— То есть ты хочешь сказать, что они все уехали в Лондон? — спросила она брата.

— Граф посадит их на яхту в Лоустофте, но сам вернется в замок.

— А почему… почему ты не… поехал с ними? — спросила Минерва.

— Об этом-то я и хотел рассказать, — ответил Тони. — У меня нет камердинера, поэтому ко мне был приставлен один из лакеев. Он рассказал мне о произошедшем и о том, что его светлость просит меня остаться в замке.

Минерва очень удивилась услышанному. Тони продолжал:

— Я немного запоздал к завтраку и все гадал, зачем все это нужно. Граф сказал мне:

«Я хотел бы потренировать своих новых лошадей, Линвуд, и мне кажется, что вы могли бы оказать мне помощь. Я знаю, что вам нравится верховая езда».

Минерва безмолвно смотрела на брата, и Тони пояснил:

— Это правда, хотя все это и было довольно неожиданно. Разумеется, я согласился.

— Вряд ли ты смог бы поступить иначе, — заметила Минерва.

— Я тоже так подумал, — согласился Тони. — Вообще-то это мне по душе, но я все еще удивлен тем, что граф захотел остаться со мной наедине.

— Ты хочешь сказать… что в замке больше никого не будет?

— Никого, если только граф не пригласит новых гостей из Лондона, но это маловероятно.

На мгновение Минерва задумалась, тщательно подбирая слова, а затем спросила:

— А посол попрощался с графом?

— Странно, что ты об этом спросила, — сказал Тони. — После того как посол уехал, я услышал, как граф говорил своему секретарю:

«Его сиятельство не желал видеть меня перед отъездом?»

«Нет, милорд, — был ответ, — но его сиятельство просил меня передать вашей светлости его извинения за столь ранний отъезд.