— Нет, — несколько растерянно отозвалась Алина, взглянув на руку, — на пальце у девушки и в самом деле блестело небольшое золотое колеч­ко. — Вот оно...

— Это хорошо, — сказал Кот. — Надеюсь, тебе его не жалко. И запомни: желтый цвет — не твой цвет. Не сегодня.

— Почему? — спросила Алина.

— Не знаю. — Кот лениво вильнул хвостом. — Ты же знаешь, мне в голову приходят разные мыс­ли, порой очень странные.

Стало тихо. Молчал Кот, молчали Альварос с Алиной. Чуй хотел было что-то сказать, но тоже промолчал, опасливо покосившись на Альвароса.

— Хорошо, — сказал Альварос. — Мы пойдем все вместе. Но я не думаю, что это очень хорошая идея. А теперь надо идти, солнце уже совсем вы­соко.

— Пожалуй, и мне пора, — отозвался Кот. — Но мы еще увидимся...

— Спасибо и на этом, — ответил Альварос.

Облик Кота стал тускнеть и растворяться. Про­шло еще несколько секунд, и Кот исчез.

— Как он это делает? — спросил я.

— Не знаю. Спроси у него сам, — ответил Аль­варос.

— А он скажет?

— Нет.

Альварос поудобнее перехватил посох и шаг­нул вперед.

глава

в любви графиня оказалась на удивлє-

ние искусна. Да, она явно старалась произвести на него впечатление — и тем не менее, за всем этим проглядывало что-то еще. Корриган не сразу понял, что графине просто нравятся любовные утехи. Ну а то, что партнером ее был не кто иной, а сам Кор­риган, лишь сильнее возбуждало ее похоть. И когда утомленный ее ласками Корриган наконец-то под­нялся с постели и начал одеваться, во взгляде гра­фини промелькнуло сожаление. Она на четверень­ках подползла к краю кровати, встала на колени и со стоном протянула к Корригану руки. Тот даже усмехнулся: графиня и в самом деле выглядела чер­товски соблазнительно.

— Куда же ты... — прошептала графиня. — Не уходи... — Она коснулась ладонями груди, бесстыд­но демонстрируя Корригану набухшие соски, затем ее руки опустились к животу, скользнули ниже...

— Посмотри на меня, — шептала графиня. Ее зрачки расширились, распущенные волосы волной легли на плечи. — Посмотри...

Она действительно могла очаровать любого. Но Корриган умел властвовать не только над другими,

но и над собой, к тому же он уже вполне пресытил­ся ласками графини.

— Продолжим в другой раз.

Корриган с усмешкой смотрел на графиню. Ему вдруг пришло в голову, что бедный граф был мало что рогат, — пожалуй, столько рогов не сыскать и во всем королевстве. Да, графиня знает толк в лю­бовном деле, в этом ей не откажешь. Но как-то не­приятно сознавать, что ты у нее далеко не первый. Впрочем, это даже мягко сказано.

Одевшись, Корриган в последний раз взглянул на графиню: она сидела на кровати, в глазах ее го­рело разочарование. Да, он действительно смотрел на нее в последний раз, теперь у Корригана не было в этом никаких сомнений. Опыт — это, конечно, хо­рошо, но юная непосредственность гораздо лучше. Ну, а что касается графини... Пожалуй, ее даже к королю допускать опасно — не вынесет дурачок, помрет, у него и так с сердечком плохо. А он ему пока еще нужен. Придется что-нибудь придумать. Разве что отправить ее к мужу...

— Приятного отдыха, графиня... — натянуто улыбнувшись, Корриган повернулся и вышел из отведенных графине покоев.

Утро следующего дня он встретил в скверном расположении духа. Настроение было отвратитель­ное — Корриган даже стал подумывать о том, не спуститься ли к Мастеру. А может, просто прой­тись по дворцу и кого-нибудь убить.