Изменить размер шрифта - +
Готовясь к операции, не оставлял без внимания ни одну мелочь, тщательнейшим образом выяснял все, что могло иметь хоть какое-то отношение к делу. Были разыграны и проанализированы все возможные сценарии. Однако существовало одно важное отличие: фирма его состояла из одного человека. Ни отдела исследований и внедрения, ни многочисленных секретарш, ни вице-президента по кадровым вопросам. Майкл всегда работал один; в его ремесле нельзя было доверять никому. Он предпочитал действовать «ниже зоны обнаружения радара»: никаких правительственных ведомств, никаких дел с преступниками или с теми, кто не поскупился на страховку. Нигде никаких следов, которые могли бы указать на него. За считаные минуты войти и выйти, не совершить ни одной ошибки, не оставить никаких улик и, что самое главное, не быть схваченным на месте преступления.
   Сейчас, когда ООН прервалась на летний отпуск, в посольстве из обслуживающего персонала почти никого не осталось. Два дежурных охранника, которые сменяются через двенадцать часов, несколько секретарей — и только. Все остальные вернулись домой наслаждаться гористой пустынной землей, представителями которой они являлись.
   Посол Анвар Шри Рускот раньше был военным, дослужился до генеральских звезд, а впоследствии преуспел на дипломатическом поприще; однако в списке его главных талантов этот занимал лишь скромное четвертое место. В первую очередь генерала Рускота знали на международном черном рынке как первоклассного тайного агента, скупщика краденого и торговца, специализирующегося на антиквариате, драгоценностях и живописи, и все это под прикрытием дипломатической неприкосновенности. На его взгляд, дипломатический багаж являлся величайшим изобретением человечества, превосходящим электричество, лампочку накаливания и женщин, вместе взятых. В правоохранительных кругах упорно ходили слухи о его нечистоплотных делишках, однако ФБР и Интерпол были бессильны что-либо предпринять. Если хорошенько тряхнуть дерево, Государственному департаменту в руки свалится серьезный кризис, который запросто может перерасти в кровопролитие между не совсем дружественными странами.
   Когда генерал Рускот находился в Нью-Йорке, то управлял своими владениями с пятнадцатого этажа посольства, куда был закрыт доступ охранникам, советникам, секретарям и вообще всем тем, кто сует нос не в свое дело. Рускот утверждал, что здесь он решает самые деликатные государственные проблемы, которые, будучи преданы огласке, приведут к катастрофическим для мировой дипломатии последствиям. Никто и ни при каких обстоятельствах не поднимался на пятнадцатый зтаж.
   Майкл стал первым, кому представилась возможность взглянуть на истинную деятельность посла. Сент-Пьер висел посреди комнаты на кевларовом тросе, в пяти футах над полом, вооруженный тонким фонариком. Просторный кабинет представлял собой нечто среднее между библиотекой джентльмена и притоном курителей опиума. У дальней стены разместился массивный дубовый стол, окруженный креслами с высокой спинкой, обтянутыми красной кожей, а в противоположном углу на толстом ковре в окружении подушек, готовых принять кочевников, стоял кальян, от которого в воздухе до сих пор висел тяжелый запах опиума. Восточный антиквариат и живописные полотна, персидские ковры и гобелены соседствовали с папками, картотеками и компьютерами, хранящими информацию о каждой тайной сделке, о каждом незаконном платеже, о каждой нечистой операции на черном рынке. Хотя большинство преступников подходит к ведению записей о своих деяниях очень осторожно, генерал Рускот к их числу не относился; в конце концов, он находился не на американской территории, это была самая настоящая земля Акбиквестана, защищенная Венской конвенцией.
   Майкл вошел в переулок вскоре после полуночи и сразу приступил к делу. Выложенный гранитными блоками фасад четырехэтажного здания бутика, расположенного неподалеку от Мэдисон-авеню, представлял собой мечту скалолаза.
Быстрый переход