— Нет невинных! — рыкнул майор. — Вообще нет! А уж тем более среди тех, кто является отпрыском чудовища по факту своего рождения. Идет война, брат. Война за нашу собственную планету, наш мир. Между пришлыми демонами и нами. Может, её и не видно обычному обывателю, но она идет ежедневно, и конца ей нет. И перевес не на нашей стороне! И эти, как вы их называете, дети, возможно, единственное наше реальное оружие против наших врагов. Если эти демоны настолько тупы, что, трахая стелящихся под них шлюх, не заботятся о том, чтобы не оставлять после себя ублюдков, мы возьмем их потомство и обучим их же и убивать! Разве вам не кажется это весьма символичным, брат? — цинично ухмыльнулся майор.

— Нет. Простите, как бы правильно вы ни говорили, но мне искренне жаль этих детей, которым вы не оставляете ни малейшего шанса на нормальную жизнь, — опустив глаза, сказал монах.

— У чудовищ, хоть и нечистокровных, нет и не может быть никакой нормальной жизни среди настоящих людей. Они всегда останутся тварями, насмешкой над замыслом божиим. Единственное предназначение, которое им определено — быть инструментами в наших руках в борьбе с теми, кто их же и породил. Как девчонка попала к вам? У нее есть хоть какая-то родня?

— Нет. Её принёс в пункт оказания помощи после урагана Катрина в Новом Орлеане один из членов уличной банды и назвал адрес, где нашёл её, прежде чем сбежать. Когда спасатели отправились туда, то обнаружили только тело изнасилованной и убитой молодой женщины. Было похоже, что ублюдки из банды забрались в дом, чтобы помародерствовать, но наткнулись на несчастную с ребенком. Надругавшись и убив её, они, видимо, все же вспомнили о совести и решили отнести младенца туда, где о ней позаботятся.

— Совесть у членов банды мародеров? Не смешите меня, брат, — презрительно фыркнул военный. — Таких чудес не бывает.

— Ну что же, значит, стоит это отнести на необыкновенное обаяние самой Эммы. У нас её обожают абсолютно все.

— Ну вот, теперь становится понятнее, почему я узнаю о способностях этого ребенка только сейчас.

Монах смущенно опустил голову.

— Найденная женщина была матерью девчонки? — уточнил военный.

— Нет. Экспертиза не установила их родства. И никаких документов, указывающих на личность самой покойной или девочки, не было найдено.

— Соберите девчонку в течение часа. Я заберу её, — это прозвучало как четкий приказ.

Монах ушёл отдать распоряжения, а майор ещё долго следил тяжелым, хищным взглядом за играющей девочкой с ясными большими глазами.

— Пожалуйста, вы уж позаботьтесь там о нашей малышке, — со слезами на глазах вцепилась в руку военного полная кухарка.

Все остальные работники приюта стояли поодаль и глядели на него, как на изверга, когда он усаживал малышку на заднее сидение автомобиля.

— Всенепременно! — холодно ответил мужчина в синей форме и, стряхнув ладонь пожилой женщины, забрался в салон.

— У тебя очень красивая форма! — кроха улыбнулась мужчине такой лучезарной и искренней улыбкой, от которой перевернулась душа. Так, словно солнце вышло из-за мрачных свинцовых туч и в единое мгновение осветило его душу до самых тайных закоулков, одновременно согревая и очищая. И на один короткий миг исчезла вся долго копимая злоба и застарелые обиды, и осталось волшебное ощущение свободы.

— Я тоже хочу, когда вырасту, носить такую же! — продолжила девочка, возвращая его в реальный мир.

— Ну, если хочешь, значит, получишь! — пробормотал военный, сглатывая ком в горле и потирая то место, где вдруг заболело в груди.

Тринадцать лет спустя.

— Подполковник Лейн!

— Да, господин полковник?!

— Насколько я понимаю, вашей так называемой «дочери», уже исполнилось восемнадцать?

Крупный мужчина в синей форме заметно напрягся и побледнел.