- Ты — кузнец? - спросил женский голос у неё за спиной. - У меня есть работа, которую надо выполнить.

Даджа обернулась, прищурившись. Поначалу было трудно различить женщину, стоявшую в широком дверном проёме — солнце стояло у неё за спиной, оставляя её лицо в тени. Единственное, что было ясно с первого взгляда — это то, что у неё была лишь одна нога. Вторая, обрывавшаяся на середине бедра, была заменена прочной деревянной подпоркой.

- Я — не кузнец, - ответила Даджа.

Посетительница неловко мялась: она пялилась на огненный квадрат Даджи. Девочка вздохнула. Люди почему-то всегда нервничали из-за того, как она и её друзья придавали форму магии!

- Извините, - пробормотала Даджа, и махнула квадрату рукой. Тот изогнулся, превращаясь в верёвку, а потом уполз обратно в кузнечный горн.

Посетительница сделала два прыгающих шага внутрь здания. Теперь Даджа хорошо её видела, и сразу пожалела об этом. Одна половина лица посетительницы была глубокого бронзового цвета, поблескивая единственным тёмным глазом под тяжёлыми веками. Другая сторона представляла из себя месиво блестящих коричневых шрамов вокруг бугристой глазной впадины. Из-за шрамов один из концов широкого рта женщины был оттянут вниз, придавая её лицу презрительное выражение. На её носу не было шрамов, но что-то сломало его, сделав почти плоским. Обе её брови были густыми, и Даджа подумала, была ли та вообще красивой даже до того, как потеряла половину лица. Если не обращать внимания на шрамы, она не выглядела старой — не больше двадцати пяти лет.

Посетительница носила коричневую доходящую до середины бёдер блузку. Как и Даджа, она носила штаны. Они были того же тёмного цвета, что и блузка, одна из штанин была укорочена, закрывая только место соединения плоти и деревянной ноги. Даджа заметила всё это за один миг. В ступор же её вогнал посох с латунными набалдашниками, на который опиралась женщина.

Она была Торговкой.

У Даджи свело живот. Она пыталась отвести голодный взгляд от гравировки и металлической инкрустации набалдашника посоха посетительницы, которые говорили тем, кто умел читать их, о семье женщины, и её деяниях. Теперь, будучи трэнгши, Дадже не следовало интересоваться такими вещами, но она ничего не могла с собой поделать.

Женщина нахмурилась, и ударила посохом об пол, принимая позу поудобнее.

- В чём дело, лугша? - требовательно спросила она глубоким, приятным голосом, использовав лишь слегка лестное слово, означавшее «ремесленник». - Ты что, ни разу не видела калеку? Или видела, но не таких красивых, как я?

Даджа ждала, опустив голову. Как только глаза Торговки привыкнут к полутьме, этот разговор закончится.

- Нет, ты недостаточно большая, чтобы быть настоящим кузнецом. Ученица, я хочу поговорить с твоим наставником, - прямо заявила женщина. - У меня есть работа и …

Поскольку Даджа не смотрела, она не могла следить за тем, как Торговка осматривала помещение в поисках кузнеца. Однако когда та замолкла, Даджа поняла, что именно та увидела: её посох с непомеченным навершием.

Даджа подняла взор как раз вовремя, чтобы поймать брошенный на неё Торговкой гневный взгляд. А потом женщина отвернулась к кузнечному горну.

- Где кузнец? - позвала она, её голос, звеня, отражался от окружавшего их металла. - Я желаю говорить с кузнецом, немедленно! У меня есть работа, за которую Десятый Караван Идарам заплатит!

«Трис», - позвала через свою магию Даджа. «Трис, ты мне нужна».

Сидевшая позади кузницы Трис вздохнула.