Даджа остановилась у кромки леса, борясь со с образовавшимся в горле комком. Способ передвижения был совсем другой, но некоторые вещи не менялись: и Белые, и Синие Торговцы обвешивали своё снаряжение яркими синими помпонами и связками колокольчиков, чтобы отпугивать демонов. Младенцы носили синие шнуры на запястьях, а все дети до двух лет — маленькие золотые серьги-колокольчики. Большинство девочек носило на ногах браслеты с маленькими колокольчиками, а мальчики — голубые повязки на запястьях. Мужчины и большая часть детей носили штаны и длинные куртки до бёдер; многие женщины и девочки постарше носили яркие юбки, блузки с короткими рукавами, и длинные безрукавки. Даджа всю жизнь, пока не потонул корабль её семьи, прожила среди людей, которые одевались и украшали вещи именно так.

- Туда, - сказала Польям, направившись к маленькой, старой телеге. Она, и тянувший её старый ослик, были оставлены рядом с деревьями. Увидев её, Даджа изумлённо моргнула. Телега была выкрашена в ярко-жёлтый цвет; с упряжи осла свисали жёлтые помпоны.

- Мне и осла тоже придётся очищать, - пробормотала Польям, помогая Дадже загрузить растение в заднюю часть телеги. - В каждом озере, и каждом ручье.

Даджа забралась в телегу — что Польям было бы трудно сделать — чтобы закрепить горшок. Она завязала верёвки, которые не позволят ему болтаться, с помощью быстрыми, эффективными морскими узлами. Работая, она держала голову опущенной, чтобы не видеть, как Торговцы тихо переговариваются, и отводят от неё взгляд.

- Ты жалеешь обо всём, что случилось? - тихо спросила она Польям.

Уирок прислонилась к борту телеги.

- Не думаю, не смотря на кунсуанен и всё остальное, - так же тихо ответила она. - Произошедшее заставило меня ценить то, что я всё ещё Цо'ха, вот что я могу сказать, - она посмотрела на своих соплеменников. Один из уголков её широкого рта изогнулся вниз, придавая её лицу неожиданно суровое выражение. - Вам что, делать больше нечего, кроме как таращиться? - громко потребовала она. - Вы что, никогда раньше трэнгши не видели?

Даджа украдкой глянула на других Торговцев. Они вдруг нашли занятия, которые позволили им повернуться спиной к ней с Польям. Она неожиданно улыбнулась. В данный момент было трудно — почти невозможно — жалеть уирока, и гораздо легче жалеть остальную часть Десятого Каравана Идарам.

- Теперь я никогда не буду смотреть на всё это так, как прежде, - призналась Польям, вновь понизив голос. - Раньше я думала, что они были правы, а я — нет.

Даджа уставилась на неё, открыв рот.

- Я думала именно так.

- А теперь ты гадаешь, может ты права, а наш народ — нет? - спросила Польям.

Даджа помедлила, затем кивнула.

- Значит мы обе чему-то научились, - сказала ей Польям. - И кто знает? Может быть нам следовало получить этот урок.

Высокий мужчина с морщинистым лицом, носивший короткий, окрашенный зелёными и чёрными полосами плащ ведущего в пути, поднял свой посох, и издал высокий, длинный, переливчатый клич. Женщины по всему каравану добавили к нему свои трели, пока Дадже не начало казаться, что деревья начнут дрожать от звука. Мужчина направил свою лошадь по дороге на юг. За ним последовали несколько других всадников. За ними поехала первая повозка, принадлежавшая гилаву, с окрашенным с режущие глаз цвета навесом, и обитую отполированной до блеска латунью. Другие повозки, всадники и пешеходы двинулись следом, и караван начал своё путешествие.

Польям неуклюже взобралась на сидение телеги, проклиная свою застрявшую деревянную ногу. Наученная опытом, Даджа не стала предлагать её помощь. Как только Польям высвободила ногу, и устроилась, Даджа взобралась, и села рядом с ней, и отложила свой посох в заднюю часть телеги, вместе с посохом Польям.