— Уэллен Бедлам, ты и я должны поговорить. Горло ученого сжалось.

— О чем?

— Пожалуйста! Только не в коридоре!

Голос Асаалька звучал тихо и как-то не совсем уверенно.

После вторжения некромантов было сомнительно, что солдаты Лора не отреагируют на любое происшествие в течение нескольких секунд, но все же ученому отчего-то не хотелось оставаться с голубокожим наедине.

— Мы сможем поговорить и позже, когда…

— Нет! Обязательно сейчас! — Рослый северянин, казалось, заполнил собою весь коридор. — Пожалуйста, господин магистр!

Напряжение в голосе Асаалька, который даже не говорил, а выдыхал слова, заставило Уэллена нехотя согласиться. Кивнув, он позволил северянину пройти в комнату первым. Асаальк никогда не производил впечатления человека, делающего что-либо просто так, и, если ему понадобилось столь спешно переговорить с ним, Уэлленом Бедламом, пожалуй, его лучше выслушать. Не исключено, что Асаальк даст ответы на некоторые вопросы, интересующие Зеленого Дракона. Однако ученый не считал себя законченным дураком. Он последовал за северянином, положив руку на эфес меча — ему удалось-таки получить от Короля-Дракона позволение носить оружие.

Асаальк осмотрел комнату — вероятно, в поисках магических устройств, которые донесут его слова драконьему повелителю. Удовлетворенный, он заговорил:

— Господин Бедлам, я должен предупредить тебя на свой счет.

— Предупредить меня?.. Глаза голубокожего забегали.

— Я сказал, что обманул волшебный ошейник Пурпурного, так?

— Так.

— Но мне не удалось обмануть его, друг мой.

— Однако отметины…

Во время их последней беседы наедине Прентисс Асаальк показывал ученому следы, оставленные металлическим ошейником, — багровые, шелушащиеся ссадины. И Уэллен тогда подумал, что снятие ошейника, вероятно, было болезненной процедурой, если после него осталось такое…

— О-о… — Асаальк невесело улыбнулся и указал на один из шрамов. — Они показывают, где находится ошейник! Подобно зданию, упрятанному хозяином под землю, эта проклятая штука лежит под поверхностью, так! Под кожей!

Не размышляя, Уэллен потянулся к его шее, но Асаальк тут же отпрянул:

— Не надо! Только я могу касаться его; от чужого прикосновения — ужасная боль! Один из взявших меня в плен положил мне ладонь на шею, и я едва не согнулся пополам!

— Как же ты тогда можешь предупреждать меня об этом? Вряд ли Пурпурный Дракон позволил бы это. На меня он не произвел впечатления тупого деспота.

— И это верно, так! Но я сам обладаю крохотной толикой волшебной силы, и вдобавок — моей неукротимой волей. — Он гордо расправил плечи. — Меня нельзя победить окончательно! Я всегда отвечаю ударом на удар! — Внезапно северянин вздрогнул, словно его хлестнули кнутом. — Ошейник постоянно борется со мной. И, боюсь, рано или поздно одолеет, так. Однако никто не может снять его, кроме самого Пурпурного Дракона, а он сделает это, только если я выполню его приказание!

— В чем же оно?

— Доставить тебя к нему, конечно же.

— Меня? Именно меня?

Уэллен вспомнил, как стоял перед исчезающей цитаделью. Быть может, Пурпурный наблюдал за ним и, подобно всем прочим, решил, что виноват во всем он, Уэллен Бедлам? Ученый начал сомневаться в самом себе. Можно ли сказать с абсолютной уверенностью, что источник того покалывания находился не в нем самом? Да, абсурд, но все же не исключено… В конце концов, он ведь не хотел связывать Сумрака заклятием, однако ж связал!

Тебя. — Казалось, северянин сожалеет об этом факте — Он уверен, что ты явился сюда, чтобы украсть у него книгу дракона… он считает, что книга по праву принадлежит ему, так.