Подняв руку и осадив лошадь, чародейка воскликнула:

— Вот! Мы — на месте!

— Ты уверена? — Голубокожий, натянув поводья и остановив свою лошадь, осмотрелся. — Кажется, все то же самое. Я ничего не чувствую.

— Сейчас посмотрим.

Она развернула гобелен. Теперь Уэллен понял, что она сделала узор маленьким не только из-за нехватки времени: будь полотно больше, его невозможно было бы рассматривать, сидя в седле. Забена несколько раз отвлекалась от узора, изучая местность, и наконец кивнула:

— Если я нрава, то мы — в какой-нибудь полусотне футов от нее.

— В какой она стороне?

Уэллен, подобно Асаальку, не видел и не чувствовал ничего, подсказавшего бы, где именно схоронилась цитадель. Да, не будь у них этого гобелена…

Она снова свернула волшебную ткань и спрятала ее в футляр, затем указала на юго-восток:

— В той. Где-то там, прямо впереди.

Они спешились, и Бедлам испытал ощущение dejavu — правда, на этот раз он надеялся, что убежище карлика вернется.

— Понимаешь, — негромко, немного смущенно заговорила волшебница, — в первый раз, когда она пропала, ты пришел сюда не совсем но собственной воле.

— Я так и думал.

— Мне приказали вложить в тебя это желание и не давать ему угаснуть. Будь у меня выбор, я предпочла бы не делать этого, но они настаивали. Ты, наверное, помнишь, как хорошо сработало.

— Предполагаешь, что на меня снова повлияли?

Ты о драконе, притворявшимся твоим другом? — Забена пожала плечами. — Уэллен, я бы не удивилась, хотя и уверена, что ты понравился ему. Если я не ошибаюсь, это может спасти твою жизнь.

— Или нет. Я уже думал над тем, что ты сейчас сказала. Пожалуй, я все равно пошел бы сюда. Я обязан сделать это ради Сумрака. Или хотя бы ради того, чтобы доставить обратно его тело.

Она печально улыбнулась:

— Идеалист!

— Хуже! Мечтатель.

Ученый не стал и пытаться объяснять разницу.

— Мы уже на месте? — спросил Асаальк, все это время пытавшийся найти хоть какое-то подтверждение достоверности того, что показывал гобелен.

Пройдя еще несколько шагов, Забена остановилась.

— Вот здесь, пожалуй, подходящее место. — Я стою к ней лицом?

Вопреки опасности своего положения, Уэллен больше всего боялся оскорбить карлика, встав к нему спиной. Первым долгом следовало зарекомендовать себя наилучшим образом, иначе не будет ни единого шанса убедить умудренного колдуна выслушать пришельца.

— Должно быть, да. К сожалению, мне пришлось ткать гобелен наскоро. Как я уже говорила, будь у меня время, сделала бы аккуратнее и подробнее.

— Ладно, сойдет и так.

— Ты собираешься просто говорить! — недоверчиво спросил Прентисс Асаальк. — Это и ес-с-сть твой хитроумный план? Именно он поможет добиться успеха там, где не помогло ничто другое?

Уэллен взглянул на него, стараясь не думать, как вспыхнули его щеки от презрительного тона северянина.

— Ты же знал, что я собираюсь делать. — Да, но я ожидал, что…

Голубокожий оборвал фразу, но его вспышка дала ученому понять, что именно осталось невысказанным. Учитывая окружавшее его недоверие, Асаальк предположил, что ему рассказали далеко не все. И был прав.

— Прекратите! — рявкнула Забена.