Рхиоу тоже улыбнулась и побежала рядом с Урруахом.

– А теперь, – более миролюбиво обратилась она к коту, – расскажи мне, из-за чего все началось.

Урруах не спешил отвечать. Рхиоу очень хотелось стукнуть его, но она решила не тратить напрасно силы, да к тому же долго сердиться на такого симпатичного молодого кота – по крайней мере, когда он вел себя прилично, – было трудно. Урруаху недавно сравнялось два года, он прошел испытания и уже год активно участвовал в работе команды Рхиоу. Он хорошо справлялся с делом и не скрывал, что доволен собой и в профессиональном, и в физическом отношении: он был большой и сильный, полосатый – черный с серебристым – жизнерадостный кот с серебристо-серыми глазами, бархатным голосом и самыми большими, острыми и белыми зубами, какие только Рхиоу видела за несколько жизней. Иногда, правда, ей казалось (когда Урруах выкидывал такие идиотские номера, как сегодня), что зубы у него растут и вверх и занимают большую часть черепа, оставляя мало места для мозгов.

– Хоуфф, – сказал наконец Урруах, когда они пересекали Пятьдесят вторую улицу, – отнял у меня мышь.

– Погоди-ка, – вмешалась Сааш, – ты что, хочешь сказать, будто стал ловить мышь, когда в контейнере полно прекрасной еды из «Макдоналдса»?

Урруах бросил на Сааш уничтожающий взгляд, но та только моргнула, отказываясь признать за ним право на вызов, и продолжала бежать вперед.

– Это была замечательная мышь, – сказал Урруах, – из таких, знаете, забияк: она все пыталась прыгнуть на меня и укусить в нос. Я даже собирался через некоторое время ее отпустить: такая храбрость заслуживает уважения. И тут у этого неуклюжего эххифа кончается смена, он спускает с цепи, на которой тот сидел всю ночь, хоуффа, и этот паршивец выскакивает на улицу и – только представьте! – проглатывает мою мышь! Должно быть, тут без волчьей крови не обошлось. Ну и что мне оставалось делать?

– Уж во всяком случае не виснуть на овчарке и не рисковать, что тебя пристрелят, – сухо ответила Рхиоу. – Кстати, пристрелить могли и несчастного хоуффа. Вполне хватило бы набить ему морду. Не можешь же ты ожидать, чтобы хоуфф стал вести себя так же, как и представитель Народа. Ему на это ума не хватило бы. А вот его хозяин повел себя очень безответственно. Теперь придется подумать, что делать с твоим пожирателем мышей.

– Это не наша проблема, – проворчал Урруах.

– Все, что происходит в городе, – наша проблема, – возразила Рхиоу, – как тебе прекрасно известно. По-моему, ты в долгу перед этим псом: ты слишком сурово наказал его. Тебе следует посоветоваться с кем-то, кто ведает собаками, и придумать, что можно сделать для бедняги. Доклад о результатах я хочу получить завтра.

Урруах глухо зарычал, но Рхиоу, прижав уши, осадила его:

– Сначала дело, Урруах. Нас ждет работа. Забудь о своих оскорбленных чувствах и приготовься выполнить свой долг.

Урруах вздохнул, и через некоторое время его усы приняли нормальное положение.

– Только не говори мне, что северные ворота снова неисправны.

– К сожалению, так и есть, – поморщилась Рхиоу.

– Кто-то прошел через них в нерабочие часы, так что нарушилась регулировка, – уточнила Сааш.

– Субстрат в порядке?

– По тому, что нам сказали, судить трудно, но я надеюсь, что так. Если предположить, что нам предстоит заново восстанавливать всю сеть…

Они углубились в обсуждение функционирования ворот и проговорили на эту тему до самой Пятидесятой улицы.