Однако сейчас ее ждали дела. Рхиоу просунула голову под воротами и огляделась. До середины квартала на тротуаре не было видно пешеходов и, самое главное, не было видно собак. Рхиоу, конечно, собак не боялась, но при неожиданной встрече от них можно было ждать неприятностей – этого их смешного лая, да и вообще нежелательного привлечения внимания.

Ничего угрожающего.

Спокойное сегодня утр, слава Иау, – подумала Рхиоу. Она проскользнула под воротами и быстро побежала по тротуару. Времени у нее оставалось все меньше и, кроме того, один из первых уроков, которые усваивают городские кошки, – необходимо всегда выглядеть так, словно вы знаете, куда идете, и хорошо ориентируетесь в окрестностях. Кошка, которая глазеет по сторонам, напрашивается на неприятности – от собак, а то и кого-нибудь похуже.

Рхиоу прошла мимо химчистки, закрытой в этот час, мимо книжной лавки, мимо небольшого кафе. Оно было открыто, и из него доносился заманчивый запах жарящегося бекона. Рхиоу вздохнула, но не остановилась. Дальше по улице располагались пять или шесть богатых особняков, и когда Рхиоу проходила мимо третьего из них, хриплый голос сказал:

– Рхиоу!

Она остановилась у нижней ступеньки крыльца и взглянула вверх – на изящные гранитные перила. Там со скучающим видом сидел и умывался Йафх. Он старательно тер плоскую мордочку, хотя это и не могло заметно улучшить его внешность.

Выбранное им место было идеальным для начала ежедневного раунда хауисс – Игры, в которую играли все кошки, и ради власти над определенной территорией, и просто ради удовольствия. В хауисс рано занять выигрышное место значило обеспечить себе победу. Теперь любая кошка, появившаяся на улице и решившая обосноваться на территории, которую Йафх временно объявил своей, должна была вступить с ним в определенные отношения – или сражаться, или быстро спрятаться, или притвориться незаинтересованной. Оба последних случая рассматривались как признание поражения, и Йафх набирал очки.

Рхиоу, поскольку она просто шла мимо по делам, в Игре не участвовала. Это обстоятельство давало ей право пройти не останавливаясь, но у нее редко возникало такое желание. Вот и сейчас она поднялась на крыльцо, вспрыгнула на перила и села нос к носу с Йафхом.

– Удачной охоты, Йафх.

Тот приоткрыл рот и с завистью принюхался к запаху кошачьего корма, исходившему от Рхиоу.

– Если бы я на самом деле охотился, удача мне не помешала бы, – ответил кот. – Попалась бы мне одна из этих маленьких голых собачек или хотя бы голубь… Согласен даже на белку. Да только тут в округе нет никакой добычи, кроме тараканов и крыс.

Об этом Рхиоу и сама уже догадалась – судя по запаху, именно крысой Йафх и позавтракал, – поэтому со всей возможной вежливостью поинтересовалась:

– Разве твои хозяева тебя не кормят, Йафх? Ведь если бы не ты, в этом доме было бы полно крыс. Тебе следует уйти от этих неблагодарных эххифов и найти себе таких, которые оценят твои таланты.

Йафх только горько усмехнулся и улегся поудобнее, подобрав под себя лапы. Рхиоу тоже рассмеялась – без всякой иронии. Хотя кто-то и мог счесть странным, что кошка с таким высоким положением, как Рхиоу, выбрала себе в друзья Йафха, она-то знала, что из всех крысоловов в округе он – лучший. Несмотря на то, что его кастрировали еще котенком, Йафх вырос в огромного хищного зверя; если смотреть на него спереди, не заглядывая под хвост, и не догадаешься, что он ффейх. Йафх готов был сражаться со всем, что двигалось, и постоянно именно так и поступал. В результате шрамов на нем хватило бы еще на одного кота, нос был сломан, уши порваны, а один глаз вытек.