– Послушай, – сказал Йафх, – что такое в конце концов еда? Наевшись, ты укладываешься спать, чем бы – икрой или крысой – ни закусил. Здешние эххифы по крайней мере выпускают меня, когда мне надо, и если и не очень щедры с кормежкой, то не тащат меня удалять когти, как сделали вон с беднягой Айффом, что живет через дорогу. Ты слышала об этом кошмаре?

– Ты потом мне расскажешь, – пробормотала Рхиоу и встряхнулась, чтобы не показать, как ее передернуло. Такие жуткие истории давным-давно убедили ее в том, что лучше не трогать хозяйскую мебель, какой бы соблазнительной ни казалась возможность поточить коготки об обивку. – Мне очень неловко, но я и в самом деле должна бежать: меня ждет работа.

– Тебя безжалостно эксплуатируют, – протянул Йафх, искоса взглянув на Рхиоу. – Как будто наш Народ сотворен для того, чтобы работать! Тут явно не обошлось без эххифов – это их заговор, не иначе!

Рхиоу рассмеялась и спрыгнула с перил. Другие кошки могли смотреть на ее работу с неодобрением или с завистью, Йафх же просто воспринимал ее занятия как странное хобби, которому Рхиоу предается в свободное время. За это-то Рхиоу и любила его.

– Удачи! – сказала она, спускаясь на тротуар. – Еще увидимся.

– Тебе тоже удачной охоты, бедная риох, – сказал Йафх. Это было шутливое прозвище, которое он дал Рхиоу, – так по-айлурински назывались «животные для ноши».

Рхиоу побежала дальше, криво улыбаясь сама себе. На углу она остановилась и оглядела Третью авеню. По случаю воскресного утра машин было мало, и это облегчало дело: не приходилось ждать. Рхиоу пересекла Третью и побежала вдоль стены углового дома, потом нырнула под ворота, ведущие на автомобильную стоянку позади него. Впереди лежал целый лабиринт узких переходов и стен внутри квартала, лежащего между Третьей и Лексингтон-авеню.

Эта часть пути до вокзала была самой скучной. Рхиоу могла бы, конечно, преодолеть ее «длинным прыжком»; учитывая ее специальность, это не представляло трудности. Однако такой вид быстрого перемещения требовал очень много энергии – слишком много, чтобы потратить ее утром, не зная, хватит ли ее на дневные дела, – ведь от этого могло зависеть, будет Рхиоу сопутствовать успех или ее ждет неудача. Поэтому она, как обычно, пустилась в долгий путь по крышам и заборам. Маршрут ее не был прямым и постоянно менялся: в результате ремонта вдруг пропадала удобная лазейка или на стене появлялись острые куски стекла; улицу оказывалось удобнее пересечь, если она была перекрыта из-за земляных работ; леса у строящегося дома временно давали возможность сократить путь, а снесенное здание открывало – по крайней мере, пока на его месте ничего нового не построили, – беспрепятственный проход там, где еще недавно встречалось множество препятствий. Обычно, впрочем, Рхиоу по нескольку недель пользовалась одной и той же дорогой, которая за это время становилась привычной, затрачивая на нее не больше трех четвертей часа и не отвлекаясь от своих мыслей, пока не приближалась к Гранд-Сентрал, где встречалась с остальными.

Этим утром Рхиоу все время думала о несчастном Айффе, живущем через улицу. Айфф был приятным котом: благовоспитанным, немного стеснительным, с красивой кремовой шкуркой, темными лапками и огромными блестящими зелеными глазами.