К его слабости снисходили во время еды, зато в остальное время без возражений позволяли себя «строить» и собой управлять.

* * *

Один человек возглавлял крупнейший отдел в компании сотовой связи. Все без исключения сотрудники его ненавидели.

Он был трезвенником. Он никогда не опаздывал на работу. Его одежда была безукоризненна, галстук — всегда идеально завязан. Он никогда ни на кого не повышал голоса, а провинившегося приглашал к себе в кабинет и тихо отчитывал.

Ненависть была всеобщей, и подставляли его постоянно, везде, где только можно было.

В какой-то момент он принял решение уйти с этой работы, но я уговорил его не спешить, а сначала попробовать сделать то, что я ему скажу.

И этот человек последовал моим советам.

В один прекрасный день он прополоскал рот водкой, побрызгал алкоголем на воротник. По дороге к своему кабинету пнул ногой ксерокс, наорал на подвернувшегося под руку сотрудника, а одну сотрудницу на ходу хлопнул по ягодицам. Закрылся в своем кабинете, где потом «позабыл» пустую бутылку.

На следующий день он вообще не пришел на работу.

Пострадавший от начальственного гнева сотрудник говорил: «Нет, вы слышали, как он наорал, вот это да!» Сотрудница, которой начальник уделил внимание, ходила гордая. От высшего руководства скрыли тот факт, что его целый день не было на работе. А когда он явился небритый и с красными глазами (в которые закапал альбуцид), все сразу вокруг него забегали — предлагали принести чайку и так далее.

Отношение сотрудников полностью изменилось — потому что начальник показал, что у него есть слабости, и позволил к нему снизойти.

Такая модель поведения называется «контролируемой слабостью».

* * *

Некий ученый из Петербурга должен был приехать в Москву, чтобы отдать на рассмотрение в министерство науки пакет с документами. Таких ходоков в Москву ездит огромное количество, и ученому была назначена десятиминутная аудиенция у заместителя министра — с десяти тридцати до десяти сорока утра.

Он приехал на поезде в восемь утра и коротал время в кафе, где и познакомился с двумя совершенно очаровательными дамами. Ближе к десяти тридцати перед ним встал выбор — расстаться с дамами и провести десять минут у заместителя министра или забыть про министерство, провести день в обществе дам, а бумаги отдать или переслать позже.

И этот человек принял гениальное решение — он решил отправиться на аудиенцию вместе с дамами, пообещав показать им живого министра.

Замминистра доложили, что прибыл товарищ из Петербурга, но не один, а в сопровождении двух дам. Чиновник проявил естественное любопытство и пригласил к себе всю компанию.

Они все вместе прошли в кабинет, бумаги положили на стол. Неожиданно заместителю министра понравилась одна из дам, и они проговорили полтора часа — вместо десяти минут. Секретарь пять раз носил им чай, кофе и какао. После этого заместитель министра дал секретарю распоряжение: «будут звонить — я в думе или в правительстве», — и они уехали на истринское водохранилище, где совершенно замечательно провели оставшийся день.

Ближе к ночи они оказались на вокзале, откуда уходил поезд в Петербург. Мужчины уже перешли на «ты», пожимали друг другу руки и называли друг друга уменьшительными именами. И тут замминистра вспомнил, что были какие - то бумаги, которые надо было подписать. «Да и фиг с ними!», — отмахнулся ученый. «Нет, так нельзя, — сказал чиновник, — я их завтра с утра подпишу и вышлю в Петербург курьером».

В обычных обстоятельствах бумаги пролежали бы в министерстве месяца два и покрылись бы пылью с двух сторон. А чтобы их на следующий день подписывали и с курьером пересылали в другой город — это вообще невозможная ситуация. Но товарищ из Петербурга этого добился.