Жаклин Уэст. Книга тенейКниги Иных Мест - 1
– Смотри в оба, – прошептал он. – Не теряй бдительности. Кое-что в этом доме не терпит вторжений и сделает все, чтобы избавиться от помехи. – От меня? – От всех вас. Для этого дома вы чужаки. – Горацио помедлил. – Но не стоит слишком волноваться. Вы все равно мало что можете сделать. Кот развернулся, взмахнув огромным хвостом, и направился к окну. – Я буду за вами присматривать, – сказал он напоследок. – Лично мне приятно видеть здесь новые лица. – И, протиснувшись под рамой, рыжий кот исчез из виду. Олив от пальцев ног до самой макушки покрылась гусиной кожей. Схватив Гершеля, она стиснула пушистого мишку в объятиях. – Я же сплю, правда? – спросила она. Гершель не ответил. Где-то вдалеке ее отец стукнул зубной щеткой о раковину. Дом все скрипел. Ветка ясеня тихонько скреблась в окно, снова и снова, будто маленькая терпеливая рука.
В большом белом фургоне приехали социальные работники. Люди в униформе решительно поднялись по ступеням, постучали, подождали пару секунд, а потом отомкнули замок очень полезной в таких случаях социальноработницкой отмычкой. Прошло несколько минут. Соседи, затаив дыхание, глядели через щелки в занавесках. Вскоре люди в униформе снова появились на пороге, толкая каталку, накрытую простыней. Они заперли за собой древнюю дверь и вместе с каталкой уехали. Вскоре по улице поползли слухи о том, как же все-таки окочурилась госпожа МакМартин. Миссис Нивенс, которая с незапамятных времен жила по соседству, сказала миссис Дьюи, что все случилось в коридоре. Кто-то – или что-то – до того напугало бедняжку МакМартин, что она упала с лестницы. Мистер Фергюс же сообщил мистеру Батлеру, что МакМартин скончалась в гостиной, на ковре перед очагом, пока за каминной решеткой превращались в дым и пепел секретные фамильные бумаги. Мистер Хэнниман заявил, что соседка умерла от старости, только и всего – в конце концов, он слыхал, что ей было полторы сотни лет. А еще множились разнообразные теории на тему того, какой процент лица госпожи МакМартин успели съесть ее кошки. Близкой родни у покойной не было. Ближайший родственник – впрочем, тоже седьмая вода на киселе – совсем недавно погиб в Шанхае от жестокой аллергической реакции на черепаховый суп с мышьяком. Некому было явиться и потребовать наследство, никто не спешил рыться на скрипучем чердаке в поисках давно потерянных сокровищ. Старый каменный дом в тесных объятиях плюща оставался полон антикварной мебели и диковинных безделушек. Единственным, что вынесли из дома, были три воющие кошки, которых с трудом распихали по переноскам трое исцарапанных и окровавленных работников приюта для животных. И вдруг, по словам миссис Нивенс, которая видела все из окна своей кухни, переноски одновременно распахнулись, и огромные кошки вылетели на лужайку, будто пушистые пушечные ядра. Взмокший хозяин приюта вытер кровь со щеки, пожал плечами и произнес: – М-да… ну, что, пойдем перекусим? Вскоре кое-кто услышал, что старый каменный дом продается по невероятно низкой цене, и решил его купить. Этим кое-кем оказались мистер Алек и миссис Алиса Данвуди, чета более чем слегка чокнутых математиков. У них была дочь по имени Олив – но она к решению купить дом никакого отношения не имела. Ей было одиннадцать лет, и к ее суждениям в семье обычно не очень-то прислушивались. Стабильно низкие оценки Олив по математике убедили родителей в том, что их дочь – какое-то генетическое отклонение. С ней говорили терпеливо, словно она приехала учиться по обмену из страны, о которой никто никогда не слышал. В конце июня мистер Хэмберт, риелтор, повел семью Данвуди смотреть дом. День выдался душный, но под сумрачной сенью старого каменного дома было прохладно. |
