Другие бутылки ни о чём ему не говорили. Открыв мешочек, он вытащил плоский предмет, лежавший внутри. Это было зеркало в стеклянной оправе с вкраплениями золота. Само зеркало было чёрным и матовым.

Внутри него двигались тени. Голос произнёс:

- Дорогая сестра, ты слишком много волнуешься. Всё почти готово.

Браяр сунул зеркало обратно в мешок, и положил его в соответствующее отделение. Он спешно положил всё обратно: он уже слышал, как Эймери и Нико приближаются, обсуждая какую-то книгу.

Вылезая через окно, он подумал: «Если все предсказательные зеркала в Спиральном Круге разбились прошлой ночью — почему это всё ещё цело?»

Вскоре все пошли спать. Нико остался в Дисциплине, задремав в большом кресле, на которые были положены подушки и покрывала. Даже Медвежонок спал перед алтарём коттеджа, лёжа на спине, задрав лапы вверх. Когда все вернулись из бань, он даже не шелохнулся.

Трис последней из детей ушла спать, сказав Эймери спокойной ночи — он единственный всё ещё бодрствовал — после того, как её птенец получил последнюю на тот день кормёжку. Она откладывала отход ко сну частично потому, что не хотела подниматься на чердак. Частично потому, что она слушала рассказы Эймери о его учёбе в университете; к её облегчению после того первого их разговора он больше не упоминал её отца. Частично из-за плотного тумана, который окутал коттедж, заглушая даже шум, производимый текущим от Северных Ворот потоком беженцев. Трис ненавидела быть в здании во время тумана. Она хотела быть снаружи, ходить внутри облака, которое сумело спуститься к ней.

«А что если они запустят ещё бомб, не смотря на туман?» - подумала она, забираясь на последнюю ступеньку лестницы, ведущей на чердак. «Хорошая  идея — быть на открытой местности и получить по голове одной из этих штук!»

Она посмотрела на потолочные доски, поверх которых лежала солома. Выдержит ли крыша попадание одной из этих штуковин? Наверняка не лучше, чем палуба галеры, в которую попали этим утром. «Шурри Огненный-Меч, защити нас», - подумала она, поспешив в свою комнату. «Торговец и Счетовод, Ловкач, мне всё равно, кто, держите эти штуки от нас подальше!»

- А ты не спешила, - сказал Браяр из тени под её окном. На секунду она так испугалась, что чуть не упала в обморок. Шаря одной рукой, она нащупала таз для воды — и запустила им в Браяра.

Тот пригнулся. Таз загремел по полу.

- Трис? - устало отозвалась снизу Ларк.

- Прости! - воскликнула та.

Браяр поднял таз, осматривая его:

- Теперь у тебя вмятина.

- Мне в тебе следовало сделать вмятину, - зашипела она.

- Ты пыталась, - блеснули его зубы темноте. - Ты промахнулась.

Трис осторожно положила своего птенца — который даже не пискнул, когда она кинула таз — на стол. Найдя огниво, она дрожащими руками зажгла свечу.

- Как ты сюда пробрался? - потребовала она, пытаясь говорить тихо.

Браяр зевнул, и указал на окно. Трис поняла. Она не раз покидала комнату, спрыгивая на подушки, удобно уложенные на крышу мастерской Розторн, а потом спрыгивая на землю. И если такое нескладное существо, как она, могло сделать такое, то кто-то вроде Браяра легко мог вскарабкаться в обратном направлении.

- А ты не слишком устал для этого?

- То, что я хотел тебе сказать, не может ждать.

- А я говорю — может. Выметайся.

- Послушай, Меднокудрая — с твоим кузеном точно что-то не так. И не надо больше в меня ничего кидать; взрослым нужно отдохнуть.

С секунду она беззвучно открывала рот. По комнате загулял ветер, заставляя колыхаться драпировки на стенах. Она обхватила гнездо пальцами, чтобы оно не упала, и наконец произнесла:

- Как ты смеешь! Как …

Он встретился с ней взглядом; слова рассыпались пеплом у неё на языке.