«Только не Эймери», - подумала Трис, падая обратно на кровать. «Только не он».

Раньше она мечтала он том, что Эймери вернётся домой, каким-то образом заработает семье много денег, а потом возьмёт её себе в помощники, ученицы, или ещё кем-то. В этих мечтах её семья видела, что Эймери был прав насчёт неё, и что они плохо обошлись с Трис, когда избавились от неё. Они захотели бы извиниться. Они бы взяли её назад.

Она хотела, чтобы молния вернулась, и снова прикоснулась к ней.

Её глаза горели, но она не могла плакать. Она слишком устала. День и так был долгим. Было только семь вечера; если бы не упал туман, небо ещё было бы светлым. Это было не важно. Положив очки на пол, и закрыв глаза рукой, Трис заснула.

Часы Оси отсчитывали полночь, когда она начала просыпаться. К тому времени, как колокол отзвонил через затуманенный воздух пол-первого, она была ни в одном глазу. Вздохнув, Трис села. Она с отвращением осознала, что заснула в платье и носках. Все было безнадёжно измято.

Собираясь было раздеться, она услышала скрип внизу. Если кто-то ещё не спал, то возможно они могли бы поговорить — она не собиралась опять засыпать. В частности потому, что она проголодалась.

Надев очки, она вышла на чердак, и подошла к отверстию в полу, через которое шла лестница вниз. Она ступала мягко, пытаясь не разбудить остальных.

Человек на первом этаже не шумел. Он — или она — шёл в темноте; не было видно ни лампы, ни свечи.

Ещё один мягкий скрип, и ещё два. Тот, кто издавал их, двигался в её сторону. Ещё один глухой стук, и тишина; вышел через заднюю дверь, которая была рядом с лестницей.

Так быстро, как только смела, Трис спустилась вниз по лестнице, и выглянула наружу. Тёмная фигура исчезла в тумане, проходя через сад Розторн.

«Это он», - с отвращением произнёс магический голос.

Трис подпрыгнула и обернулась. За её спиной стоял Браяр.

«Тогда почему Медвежонок не залаял?» - требовательно спросила она.

«Он даже не перевернулся с тех пор, как я заснул». Браяр нахмурился. «Мы потеряем Эймери, если не будем двигаться. Или мне следует просто разбудить Нико?»

Трис пошла по тропинке, вглядываясь в туман. «Он просто решил прогуляться», - настаивала она. «Он всегда крадётся, когда мила и счастливо прогуливается», - с деланным весельем согласился Браяр.

Трис бросила в него негодующий взгляд. Она услышала, как кто-то споткнулся и выругался, недалеко. Эймери был здесь так же слеп, как и она — но была ли она слепа?

Протянув свою силу, она пронзила окружавшие их тёмные, влажные занавеси, как будто посылая волны по поверхности пруда. Вот он, единственный движущийся через липкий туман объект. Сложив губы, она подула, думая о бьющихся морских ветрах. Перед ней забились небольшие дуновения ветра, разгоняя туман в стороны на несколько футов. Теперь Трис могла двигаться рысцой, видя землю перед собой, в то время как туман продолжал выдавать ей положение Эймери. Браяр следовал за ней.

«Мы спросим его, и он объяснит» - сказала Трис, когда они проходили через обвитую виноградом беседку. «Вот увидишь».

Она уцепилась за эту мысль, следуя за своим кузеном мимо бань и самого храма Земли.

Там, у крыльца храма, её нога зацепилась за что-то: она растянулась по земле. Споткнулась она о свернувшуюся калачиком послушницу, которая использовала свою броню в качестве подушки. Браяр ушиб ноги о храпящего посвящённого в красном одеянии, который растянулся на дороге как поваленное дерево. Он покачнулся, но восстановил равновесие. Ни один из спавших не шелохнулся.

Повсюду, насколько можно было видеть в тумане, лежали свернувшиеся силуэты.