|
Находя среди камней пустые скорлупки крабов (живых нетрудно было увидеть в воде), я терялся в догадках: чайки жрут крабов или пришельцы из Африки? Кроме двух вышеупомянутых стервятников: чаек и зелёных сарделек – как растительная саранча покоряющих, обгладывающих берег, была ещё третья напасть. Берег повыше был изрыт хвостатыми мерзавцами – грызунами, похожими одновременно на белок и на сусликов. Дыры были огромными, их было множество и время от времени из них показывались вонючие обитатели и, стоя в полный рост, глядели на меня. Очевидно под землёй у этой колонии была выполнена великолепная система ходов сообщения и тоннелей. Из дыр воняло, и скверно! Так что природа, с первого взгляда мирная, безоблачное небо акрилового цвета, жёлто-зелёное побережье, метёлки трав, белые птицы, при ближайшем рассмотрении представлялась сразу полем боя и моргом, где подыхали слабые, а у сильных раздувались животы. Нигде не было покоя. Когда на мою территорию случайно забредал двуногий, рука моя инстинктивно тянулась к камню. Позднее я стал брать с собой на прогулки толстый железный прут. Насмотревшись на сладенькую южную природу. На берегу такого тихого океана. Мечтал ли я о чём-нибудь на берегу Тихого океана? Я не помню. В любом случае, я делаю первый шаг. Затем второй. Я покину Бетси Карлсон, её белый большой зад и великолепные тучные груди. Я улетел в Нью-Йорк, а оттуда в холодный серый Париж. Где люди пожирали людей, но было интересно. Я выбрал неправильную судьбу. Атлантика / Бретань Жоэль Сериа был кинорежиссёр, он снял несколько порочных фильмов. Один из них назывался, если не ошибаюсь «Галеты из Понт-Авена». А Понт-Авен – это небольшой порт в южной Бретани, где жил художник мьсье Гоген, кажется уже после того, как он вернулся с Таити. Тут следует объяснить, где находится Бретань, это если смотреть по карте под Англией повести взглядом слева на самый запад от Ла-Манша. На самый запад выпирает такой рог французской территории. Обогнув его попадём в здоровый залив и вот эта под-Бретань и есть южная Бретань. Она вся раздроблена как кусок сахара на островки и здоровые скалы. Там вблизи Понт-Авена у Жореля Сериа был рыбачий домик на самом берегу. Туда мы как-то раз и отправились. Жоэль, его жена Жанн – она же играла главные роли во всех его фильмах, черноволосая маленькая вечная девочка, Жоэль снимал её в первых фильмах как порочную невинную куклу, потом как проститутку, Жоэль был на крючке у Жанн. Они взяли свою дочку Prune – сливу, я взял Наташу Медведеву. Помимо нас в рыбачьем домике жила сыроежка (не помню её имени) с двумя детьми – подруга Жанн. Сыроежка и её дети питались зерном и морковью. Местность была в меру запущена. Мимо ходили по тропинке вдоль рыбачьего домика люди, – туристы и местные. Жоэль Сериа купил свой домик по дешёвке, это не были какие-то там наслажденческие курортные места, но простая крестьянская Бретань. Тем не менее обрыв скал рядом с тропинкой и домиком был по-настоящему дик, скалы были ржаво-рыжие, недавно отломленные, вода Атлантики была купоросово-синей, ветер свеж, потому я лично был доволен, когда сошёл вниз на грубый песок с клочками травы и лёг там. Наташа Медведева брезгливо легла рядом на большое полотенце. Она никогда не была довольна, об этом ей проницательно сообщил её сотоварищ по ресторану «Распутин» старенький цыган Алёша Дмитриевич: «Ты, Наташка, никогда не будешь ничем довольна». Я полагаю Наташа Медведева была довольна жизнью, но реализовывала это позднее. Такова была её особенность – замедленное восприятие. Жоэль прочёл мой первый роман и в 1985 году заключил с издательством «Рамзэй» договор о том, что его кинопроизводящая фирма берёт книгу на option, то есть будет выплачивать небольшие деньги, если не ошибаюсь, речь шла о пяти тысячах франках в год, а может пятнадцати – на два года, с тем чтобы по истечении этого срока приступить к созданию фильма по моей книге. |
