— А кольцо, которое дала тебе бабушка?

Теперь лучший друг улыбался ей чуть ли не во весь рот.

— Окажется у нее на пальце до конца года.

— Какая самоуверенность.

Он пожал плечами:

— Если твое, то сразу поймешь.

Хейзел кивнула, и Логан, помахав на прощание, ушел. Если твое, то сразу поймешь.

Что понимала Хейзел? Сейчас — лишь то, что рада дождливым дням и сладким угощениям на завтрак. Что ей нравится здесь работать, даже если порой казалось, что это не так.

Понимала, что сексуальна. Это было новое осознание. И ей оно нравилось.

Ее мысли вновь устремились к тому эпизоду в кладовой, к тому дню на пляже и поцелую в черничнике. Но в этот раз она думала не о Ноа, а о том, какой смелой была, какой страстной, как брала инициативу в свои руки.

Осознание, посетившее ее в вечер городского собрания, лишь укрепилось в последующие дни. Ей не нужна новая жизнь, не нужно становиться другим человеком. Ей просто нужно было увидеть себя, свою жизнь в новом свете.

В романтичном сиянии старых, пыльных рождественских елок, или в вечернем свете пустынного пляжа, или в мерцающих огнях чертова колеса Хейзел была забавной. Интересной. И пускай Ноа был рядом, когда она это осознала, а может, именно он и пробудил в ней это понимание, убедил, что она желанна, но Хейзел могла сохранить это чувство, даже если они с Ноа расстанутся прямо сейчас.

До ее дня рождения оставалось две недели, и Хейзел ощущала, что наконец-то готова встретить тридцатилетие. В конце концов, тридцать — это всего лишь цифра.

Но, даже веря в это, она не могла отвести взгляд от отдела любовных романов и книг, аккуратно выстроившихся на полках. На всякий случай. Ведь, хоть она теперь и понимала, что может быть интересной, сексуальной и без Ноа, но в то же время знала, как здорово, когда он рядом. И не могла отпустить это желание провести с ним еще немного времени.

Или много.

Хейзел отрывала кусочек булочки с корицей и отправляла его в рот, когда Каори подошла к прилавку.

— Доброе утро, Хейзел, — прощебетала она.

— Доброе утро. Нашла все что нужно?

— Еще как! — Каори положила на прилавок стопку книг, которую принесла. — Не сдержалась. Слишком много хороших новинок на этой неделе!

— Я учла ваши пожелания.

— Вижу. И книжный клуб Дрим-Харбора тебе благодарен. — Каори с улыбкой заправила за ухо прядь гладких, коротко подстриженных волос. — Ой, эту не хочу, — она взяла из стопки верхнюю книгу. — Она повреждена.

Сердце Хейзел екнуло, когда она посмотрела на томик. Уголок страницы в середине оказался загнут. Едва она подняла взгляд, Каори подмигнула ей.

— Это… ты сделала?

Та прижала руку к груди, будто ужасно обижена:

— Я? Да никогда!

Хейзел шумно выдохнула:

— А кто тогда?

Она положила книгу под прилавок рядом со своим завтраком. Потом с ней разберется.

Каори пожала плечами, оглядывая переполненный магазин. Алекс и Линдси собирали подносы и бумажные пакеты, а в передней части стола теперь стояла табличка, сообщавшая, что булочки «распроданы».

— Да кто угодно. По-моему, сегодня здесь побывала большая часть города.

Хейзел нахмурилась. Почти весь город, за исключением одного рыжего рыбака.

— Кто, по-твоему, это делает? — спросила Каори, заговорщически подавшись вперед.

Хейзел просмотрела стопку книг и сложила их в сумку Каори:

— Не знаю. Но это нужно прекратить.