В конце XI в., при жизни Никона, остатки хазарских племён, жившие в Крыму, действительно платили дань русским князьям. А в IX в. и первой половине XI в. мало кто из соседей мог отказаться платить дань могучему каганату. Даже митрополит Илларион в середине XI в., желая возвеличить русского князя, именовал его каганом, вспоминая былое могущество хазар, которые в прошлом столетии брали дань с многих племён восточных славян. Этим историческая достоверность притчи исчерпывается.

Мечей на Руси в IX в. не производили — они и в следующем столетии были исключительным для местных кузнецов изделием. Почти все мечи, найденные на Руси, были произведены на Нижнем Рейне — оружейной кузнице для северной части Европы. Гораздо больше мечей было найдено в Скандинавии, что дало повод полагать, будто мечи попадали на Русь оттуда вместе с завоевателями-викингами. Однако в настоящее время выяснилось, что скандинавы не произвели в своих кузницах ни одного из найденных у них или на Руси мечей. Их изобилие в находках объясняется одним: в Скандинавии господствовал погребальный обряд трупоположения, благодаря которому оружие (а также украшения и утварь) покойного лучше сохранялись. А на Руси славяне предпочитали трупосожжение, обычно превращавшее погребальные предметы в маловразумительные обломки.

Высокотехнологичные германские мечи, которыми пользовалась военная знать от Ирландии до Руси, были великолепным по тем временам оружием. Таким дорогим, что дать его в дань "с дыма" — т. е. с очага одной семьи — было совершенно невозможно. Даже если Никон бы имел в виду один меч, переданный кагану и его советникам от всего племени полян, то описанная в летописи реакция хазар на эту дань всё равно неисторична.

Степная сабля была более прогрессивным оружием, чем меч, который она, в конце концов, вытеснила. Длинные узкие сабли, производившиеся в Хазарском каганате, отличались отличной обработкой и закалкой стали. Сабли были внушительным свидетельством высокой технологии металлообработки, позволявшей сочетать твёрдость и гибкость длинного клинка. Они давали хазарским всадникам безусловное преимущество в бою с любым противником. Недаром в X в. на Руси сабли, в т. ч. русского производства, оказывались в самых богатых захоронениях: сабля отражала более высокий статус воина, нежели чаще встречающийся меч.

Летописец показал свою начитанность, перелицевав древнюю притчу о "говорящей" дани в самом лестном для Древней Руси духе. И он, и его слушатели в глубине души понимали, что поляне и другие племена платили дань хазарам потому, что не могли им сопротивляться. Все знали, что по мечу с "дыма" никто бы никогда не дал, — цена меча в XI в. сильно снизилась, но всё равно была очень высока. Однако легенда о хитроумии, гордости и историческом предвидении предков очень понравилась их потомкам и осталась в летописании на века.

ЛЕГЕНДЫ О ВАРЯГАХ

"Но мы к прежнему возвратимся", — пишет Никон Великий, давая понять, что отвлёк внимание читателя притчей. "И после сих, братьев тех (Кия и др. — А.Б.), пришли два варяга и нареклись князьями, одному было имя Аскольд, а другому Дир. И княжили в Киеве, и владели полянами, и воевали с древлянами и уличами".

Читателю или слушателю летописи не надо было объяснять, что варяги — это морские разбойники Балтийского моря, частью скандинавы (даны, шведы и норвежцы), частью воинственные славяне (бодричи, лютичи, поморяне), населявшие южный берег Балтийского моря от Литвы до Дании.