Иван Молодой слегка растерянно оглянулся на меня, но я с каменной мордой кивнул, мол, надо так, а когда шум поутих, шепнул княжичу:

– Идем в покои, отметим это дело. Заслужил…

Турнул всех из каюты, налил в стопки арманьяка и вручил одну Ивану Молодому:

– За победу еще рано пить, но за то, что выжили, – в самую пору…

Княжич жадно опрокинул в себя чарку, замычал, замотал головой и полез в блюдо за моченым яблочком.

– Срубил кого? – поинтересовался я, дождавшись, пока он закусит.

– Одного точно! – гордо ответил Иван. – Ладно так под меч подвернулся, только вылез с лодки, а я его – раз! – вот так, наискось… – а потом недовольно поморщился и пожаловался: – Боле не дали, мои оттерли…

– И правильно сделали, – спокойно прокомментировал я.

– Это почему? – Княжич набычился.

– Боле некому биться? Ратники разом закончились? Твое дело – руководить битвой, а не как простому вою мечом махать. Вот скажи, сможешь одновременно в строю стоять и приказы отдавать? А вдруг с боков зашли али еще какую хитрость ворог удумал?

– Это вряд ли, не смогу, – все еще недовольно ответил Иван. – Но по-разному случается. Когда и самому надо. Скажешь, нет?

– Случается, не буду спорить, – подтвердил я, опять наполнив чарки. – Вот твое дело – как раз не допустить, чтобы подобное случалось. Ты властен над своими людьми, но не над собой. Часто великий князь Иван Васильевич, отец твой, за клинок берется?

– Не берет в руки вовсе. Не любит он это дело. Глупостью считает. Хотя мечом добре володеет. И меня сам учил.

– Вот и бери с него пример. Все правильно молвит: самая глупость и есть – государю в битве самолично рубиться.

– А ты как же? – запальчиво вскинулся Иван.

– Я – совсем другое дело… – неожиданно грустно улыбнулся ему. – Хотел бы по-другому, да не получается. Как-нибудь расскажу, как оно так вышло.

– А как у тебя там, в Европах? Государи сами бьются в битвах?

– Нет. Никто. Одно дело, когда иного выхода нет, а совсем другое – самому в сечу лезть. Знавал я одного такого, храбрый был человек, достойный и благородный. Помню, при Нейсе, город такой, с германцами бились мы; глядь, а он впереди на лихом коне…

– И что?

– Ничего… – отрезал я. – Сошло с рук. Побили мы их тогда. И потом ему еще несколько раз свезло. Но в итоге очень плохо закончил. Прощелкал все, что добыл клинком, да и сам сгинул. А будь он чуть помудрее – вся Европа сейчас была бы его. Так что… сам понимаешь. Государи славу добывают не своим мечом, а головой, как твой отец. С него пример и бери. Понятно, сынок?

– Да все я понимаю… – с оттенком досады ответил Иван. – То же самое мне мои говорят. Все уши прожужжали. Но… знаешь, как бывает? Вот прям тянет…

– Знаю, отчего не знать. Ничего страшного не случилось. Оттянулся вдоволь – и будя. Но с мечом постоянно упражняйся. Разберемся с казанцами, займусь сам с тобой. Так, еще одну – и иди покемарь. Всю ночь не спал. Когда надо будет, разбужу. И подумай заодно, как воевод своих накажешь за промедление. А я подскажу, если что. Это надо будет сделать обязательно…

Едва не силой заставив княжича Ивана отдохнуть, я вышел из каюты. И невольно сам задумался: черт побери, а у меня-то почему не получается только головой работать? Не дурак вроде, а все равно в каждой заварушке – впереди с клинком наголо.