– Моя история не будет интересной.

Огонь разгорался все ярче, Винсент подбросил еще пару небольших поленцев и выпрямился. Теперь было видно, что он одет в очень дорогую одежду и что у него есть перевязь со шпагой. Одеяние его… показалось несколько старомодным, сейчас мужчины уже так не одевались. Но если он и вправду хозяин замка Бреннен и все эти годы провел в Долине Сна, откуда у него возьмется что-то новое?

– Почему ты так думаешь? Любая история интересна по-своему.

– Ну я… я в деревне жила. За скотиной смотрела. Что здесь хорошего?

В свете камина я наконец смогла осмотреться: комната была небольшой, но богато обставленной. Массивный книжный шкаф, набитый книгами, два кресла с резными ножками и подлокотниками, изящный столик, тускло блестящий в бликах огня.

– Хорошее в этом то, что ты жила, и ты по-прежнему жива, и смотришь интересный сон.

Винсент поманил меня к себе, и я, соскользнув с подоконника, сделала первый шаг вперед. Оказывается, под ногами был мягкий тканый ковер. Я облизнула пересохшие губы, вспомнила о кубке с вином. Может, попросить глоточек? Раз уж это все равно сон?

Потянулась к кубку, но не успела и ойкнуть, как Винсент подскочил и легонько шлепнул меня по запястью.

– Не смей! Это не для тебя.

Потом сам схватил кубок и молниеносным движением выплеснул содержимое в огонь. По комнате снова поплыл сладкий, приторный аромат спелого винограда. Он поставил кубок на столик и виновато посмотрел на меня.

– Прости, я не хотел тебя напугать. Просто это вино… его тебе нельзя.

Я пожала плечами. Нельзя так нельзя. Пить, конечно, хотелось, но я потерплю, это ведь такая мелочь.

– Садись, – Винсент указал на кресло, – расскажи еще… что-нибудь.

Прозвучало почти умоляюще. Что его держит в Долине Сна? Так и подмывало спросить, но я промолчала. Осторожно опустилась в мягкое кресло, посмотрела в озаренную багровыми сполохами глубину камина.

– Женщина, которая меня вырастила, она же и продала меня в замок Бреннен, – сказала я. – Вначале мне было очень страшно, но теперь уже нет. Только вот… Я не умею ни читать, ни писать. Не знаю, как ее… арифметики. И не знаю многих слов. Меня ведь никогда ничему не учили.

Мужчина, что сидел в кресле напротив, приподнял бровь.

– Да, путь предстоит долгий. Но все в наших руках, не так ли?

Я вздохнула и согласно кивнула.

– Сегодня я уже занималась с наставником. Он меня пытается учить читать, но пока что получается… не очень, если честно.

Винсент откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня с прищуром.

– Почему ты думаешь, что мне нужно вернуться из Долины?

Я даже руками всплеснула.

– Ну как же… это ведь неправильно. Неправильно живому человеку быть… там. И даже если вы думаете, что вас никто не ждет… Это ведь может быть совсем не так!

В серых глазах Винсента отражались красноватые блики пламени, и мне померещилось в треске поленьев, что он проговорил: «Такая чистая, такая вкусная».

Наверное, и правда померещилось. Он ведь не мог так говорить обо мне?

– Во всяком случае я бы вас ждала, – брякнула, уж совсем не думая, – а там еще кто-нибудь нашелся бы.

– Почему ты мне это говоришь? – быстро спросил он. – Не слишком ли поспешное решение?

Тут я задумалась. Да, наверное, я только что сказала глупость совершенно незнакомому мужчине из моего сна. Но чувствовалось в нем что-то… не знаю, как выразить словами. Такое неправильное, несвоевременное ощущение, как будто я уже знала, что он не причинит мне вреда.