– Ильса, – шепнул он, внезапно отстраняясь, – если так дела пойдут и дальше, то мы не дойдем до моря. И потом, я помню, что ты мне тогда сказала.

– Что?

Его дыхание пощекотало щеку.

– Что ты не из тех.

И я услышала смешок. Потом он мягко потянул меня за руку.

Я покачала головой и молча пошла следом за ним, в кромешной темноте. Я не боялась заблудиться, потому что мои пальцы были в теплой и жесткой руке князя Долины. Теперь… мне стало немного стыдно, что я только что вела себя так и позволила слишком многое. В деревне уже бы камнями побили как шлюху, точно.

– Что с нами будет дальше? – тихо спросила я, бредя сквозь кромешный мрак. – Зачем я тебе?

– Я без ума от тебя, – таков был ответ, – разве этого недостаточно? Или тебе хочется порассуждать на тему, что есть любовь и любовь ли все это или же мне просто захотелось развлечься? – Он помолчал немного и добавил: – Если бы мне хотелось просто развлечься, я бы развлекся еще тогда, когда ты в своем сне забрела в мой дом.

Признание оказалось настолько откровенным, что мне даже стало немного больно. Здорово, конечно, что он ко мне неравнодушен – так же, как и я к нему. Но что дальше со всем этим делать?

Мне казалось, что Винсент читает мои мысли.

– Я что-нибудь придумаю, – глухо сказал он, – способ есть. По крайней мере, был раньше… Но я пока не уверен, что пойду этим путем.

Мы все еще шли по совершенно темному тоннелю. Кое-где он разветвлялся, я чувствовала, но Винсент, не раздумывая, сворачивал в нужных местах. А я семенила следом и думала, что это совершенное безумство: куда-то идти в кромешной тьме, доверившись человеку, которого я так мало знаю. Но то говорил рассудок. А сердце, глупое сердце, радостно подпрыгивало в груди. Оно давно поверило князю Долины. Оно точно знало, что он желает мне только добра.

– Ильса, – вдруг сказал он, – сейчас будет неприятный переход, прямиком к морю. Держись крепче.

И я доверчиво прижалась к нему, положила голову на плечо, с удовольствием вдыхая запахи лаванды и лимонника. Потом пришло ощущение кратковременного полета, и тьма закончилась. Я быстро огляделась, сообразила, что теперь мы просто стоим посреди небольшого грота, и где-то там, за его пределами, мерно шумят волны.

Винсент молчал и смотрел на меня. Здесь оказалось чуть светлее, своды грота были сплошь в отверстиях, провалах – получалось почти кружево. Бархат его сюртука казался присыпанным серебряной пылью.

– Если у меня все получится… ты будешь со мной? – спросил он, и тут же, словно что-то вспомнив, добавил: – У меня самые серьезные намерения. Я хочу на тебе жениться.

Я смотрела в его глаза, серые, блестящие в полумраке, словно холодное серебро, и единственное, что пришло на ум, оказалось:

– Мы так мало знаем друг друга. Не слишком ли скоро?

Вместо ответа он осторожно обнял меня за талию и повлек к выходу из грота. Я оскальзывалась на мокрых камнях, наверняка вода заливала этот грот во время приливов, и Винсент каждый раз меня подхватывал, не давая упасть.

– Не скоро, – между делом заявил он, – если ты… чувствуешь ко мне хоть что-то.