|
И тогда я ему поверил. В моей душе боролись сомнение, гнев, любовь, облегчение. Все казалось какой-то чудовищной ошибкой и в то же время – светлой истиной. Видя мое состояние, профессор обеспокоенно спросил: – Джон, а разве вы не знали, что являетесь приемным ребенком мистера и миссис Сьюард? – Знал, – срывающимся голосом бросил я. Удивительно, почему у меня в горле застрял комок, а на глаза навернулись слезы? – Я знал, но меня интересует другое. Я хочу понять – почему... Здесь мой голос окончательно меня подвел – больше я не мог произнести ни слова. – Вас интересует, почему я, будучи столько лет вашим другом и наставником, не признался в своем отцовстве раньше? Я кивнул, сражаясь с душившими меня слезами. Профессор махнул рукой, приглашая меня сесть рядом. Я опустился на холодный пол и услышал историю, начавшуюся несколько веков назад. Румынский правитель по имени Влад, которого в дальнейшем одни называли Цепешем (что по-румынски означает "Колосажатель"), а другие – Дракулой (сыном дракона), заключил сделку с Владыкой Тьмы. Влад жаждал бессмертия и пообещал, что в каждом поколении своего рода будет отдавать Владыке душу старшего сына. Но прежде чем отдать душу, ее нужно было запятнать отвратительным ритуалом вкушения крови. Если бы кто-то из приготовленных на заклание сыновей в каком-нибудь поколении не захотел стать жертвенным агнцем и умер незапятнанным, Влад мгновенно утратил бы бессмертие и обратился в прах. – Мой отец Аркадий был старшим сыном в своем поколении. Он добровольно пошел на смерть, чтобы вместе с собой погубить и Влада. Но тот в последнее мгновение сумел его укусить и таким образом запереть душу Аркадия между небом и землей. Даже будучи вампиром, мой отец не желал подчиняться Владу, за что и был уничтожен. Но Влад потерял значительную часть своей силы, одряхлел. Я надеялся на его гибель, однако... по ряду причин этого не случилось. Рассказ профессора ошеломил меня. Он говорил совсем тихо, но у меня внутри все сотрясалось, как от громовых раскатов. Я сразу вспомнил, что у профессора был единственный брат, который давно умер. – Так значит... – начал я. – Да, Джон, я – наследник Дракулы, – с горечью молвил он. – Старший сын в своем поколении. Думаю, вы слышали, как Арминий упомянул про манускрипт? Я кивнул, получив новое подтверждение тому, что разговор профессора с ангелом не был галлюцинацией. Мой учитель отвернулся. – Только поэтому Влад и осмелился поднять на меня руку. Он уже возомнил себя всемогущим и непобедимым. Ван Хельсинг вдруг резко повернулся ко мне, порывисто схватил за руки и отчаянно зашептал: – Клянусь вам, Джон: если бы я знал о возросшей силе Влада, то ни за что бы не приехал сюда. Когда я задумывал эту поездку, Дракула был слабым и дряхлым, а я – уверенным и полным сил. Мне казалось, что я окончательно расправлюсь с ним еще в начале лета. Будь у меня хотя бы малейшие сомнения, я бы ни за что не подставил вас под удар... Я понимающе кивал, хотя разум мой буквально сотрясался от внезапно открывшейся картины моей дальнейшей судьбы. – Я... я – ваш старший сын. Но я знаю: у вас был еще сын, до меня. Он умер совсем маленьким... Профессор глядел в пол. Впервые я слышал, как его голос срывается от еле сдерживаемых слез. – Малыш, которого я убил собственными руками... Я был не в силах видеть его лицо и отвернулся. – Его звали Ян. Мой маленький ангелочек Ян... Профессор не совладал с лавиной слез, и она сорвалась безудержным рыданием. Я почти догадался, что заставило его поднять руку на собственного сына, и чудовищность этого предположения разрушила хлипкую плотину моего самообладания. |
