Ее родители не отличались высоким положением, что хоть как-то могло обеспечить девушке достойное будущее. Не было у семьи и денег, чтобы дать дочери хорошее приданое. Эрея их не винила, но и не собиралась прозябать в женах какого-нибудь бедного чиновника или торговца. Младшая из пятерых детей, она всегда хотела жить в роскоши и ни о чем не заботиться. И когда подвернулось предложение стать одной из младших фрейлин королевы, Эрея вылезла из кожи вон, но сделала все, чтобы родители дали на это согласие. А они так не хотели!

В маленьком городке на юге, где жила семья девушки, статус фрейлины даже при королеве не считался почетным и отдавать дочерей в услужение госпоже никому не хотелось. Но Эрея так стремилась в столицу, что готова была даже стать изгоем в семье.

И она добилась своего, сразу ощутив, что выбрала правильный путь. Невероятно красивая, а, главное, знающая об этом, хорошо образованная и воспитанная, Эрея быстро выделилась среди десятков других девушек из небогатых, но благородных семей. Но самым главным достижением она посчитала то, что смогла в выгодном свете представить себя перед госпожой, в считанные месяцы войдя в небольшой круг самых приближенных фрейлин.

Именно это возвышение дало девушке столь желанные привилегии и целую кучу возможностей, которыми Эрея не преминула воспользоваться. Оставаться среди фрейлин ей, естественно, не хотелось, по крайней мере, девушка не собиралась связывать себя с этой должностью дольше, чем того требовала необходимость. Все помыслы Эреи были связаны с богатством. Выросшая почти в нищете, она не могла думать ни о чем другом. В ее виденье деньги давали все то, что она могла желать — уважение, любовь, признание и достойное обрамление природной красоте. Ни один муж не дал бы это ей, не забрав взамен свободу. Тем более — любовник. Хотя Эрее льстило, что именно Рэнд им стал.

Что произошло дальше, легард узнал куда позже, чем следовало. Иногда Рэндаллу даже казалось, что тогда, возможно, он смог бы как-то переубедить девушку. Но подобные мысли приходили одновременно с пониманием, что Эрея действовала достаточно осознанно, а не по принуждению, как он пытался себя убедить.

Никто не питал иллюзий по поводу всеобщей любви к королю, даже сам правитель. Отец Рэнда всегда прекрасно осознавал, что происходит, и именно поэтому предпочитал держать самых сильных врагов как можно ближе. Одного только он не мог предположить: близость к престолу не напугает, а только разгорячит их, вызвав желание как можно быстрее осуществить свои коварные планы.

Среди таких желающих был и один из советников короля. Этот легард всегда умело скрывал свое истинное лицо за маской почтения и уважения. Он ждал любой возможности, любого знака, смотрел внимательно и просчитывал вероятности. И его заинтересовала Эрея. Ни на одну из многочисленных любовниц Кланта, предпочитавшего воспринимать своих фавориток как часть интерьера, советник не смотрел столь пристально, как на эту легарду, занявшую место рядом юным и влюбчивым Рэндом, так не похожим на своего менее эмоционального брата. Безумное увлечение киашьяра могло стать самой лучшей возможностью для плетения интриг.

Всегда умная и прозорливая, девушка, столкнувшись с хитростью советника, давно погрязшего в тонких играх интриг, с легкостью согласилась на все посулы, смакуя ожидаемые выгоды. Желая уберечь себя от обмана со стороны легарда, Эрея даже соблазнила его, надеясь подкрепить заинтересованность еще и увлеченностью. Одного только она не поняла — пытаться обхитрить опытного обманщика было глупо. Советник просто воспользовался предложенным с такой охотой, не испытывая к девушке ни капли расположения.

Сколько продолжалась эта связь-договор никто не знал и мог бы не узнать, если бы Эрея не оказалась настолько самонадеянной, что решила воспользоваться отлучкой Рэнда.

Во сне киашьяру часто виделся тот момент, когда он, обнимая руками цветы, слушал разговор Эреи и советника, перемежающийся тихими вздохами и всхлипами девушки.