|
И ему сразу стало не до красивой вдовицы… * * * Боярин Серегей пришел к великому князю сегодня утром. Пропустили его немедленно, но Владимир встретил его не слишком дружелюбно: — С чем пришел ко мне, воевода… моего отца? Сергей укол княжий проигнорировал. — Я слыхал, тебе деньги нужны? — напрямик спросил Сергей. — Нужны, — согласился Владимир, пристально разглядывая загорелое, испещренное светлыми шрамами лицо славного воеводы. — Хочешь поделиться? О несметных богатствах боярина в Киеве ходили легенды. — Хочу помочь, — длинные варяжские усы качнулись, когда воевода усмехнулся. — Рассказать кое-что о твоих собственных (с нажимом) деньгах, княже, о которых ты и не ведаешь. — Говори, — разрешил Владимир. — Ты лучше сам прочитай, — предложил Сергей, кладя на стол два пергаментных свитка. — Ты ведь разумеешь по-ромейски. — Если нет, то я помогу. — Обойдусь, — буркнул князь, разворачивая первый свиток. — Разберусь как-нибудь. Вообще-то, Владимир читал по-ромейски не очень хорошо, но не хотел выказывать даже малой слабости перед этим огромным варягом. Смущал его боярин Серегей. С первым свитком все оказалось просто: это было собственное письмо князя ромейскому кесарю. Даже печать Владимирова трезубца имелась. — Откуда это у тебя? — мрачно поинтересовался князь. — Позже поясню, — ответил Сергей. — Ты второе прочитай, княже. Владимир не стал выяснять, как оказалось у боярина послание кесарю. С этим можно и подождать. Владимир развернул второй свиток. На нем тоже имелась печать. И подпись. Но уже не княжья — чужая. Шевеля губами, Владимир с трудом разбирал ромейское письмо. Хорошо хоть, написано оно было с каллиграфической старательностью. А уж имя адресата Владимиру известно прекрасно. Паракимемон Василий, истинный правитель Византийской империи, переживший трех кесарей, знаком повелителям всех земель, сопредельных империи. Владимир читал… И чем глубже он погружался в текст второго послания, тем мрачнее становилось его лицо. Дочитав, князь сунул оба свитка за пояс. — Откуда они у тебя? — буркнул он. — Мой человек добыл, — спокойно ответил Сергей. — Посыл ромейский на моем кнорре отплыл. И немного переусердствовал в питии. А пока он отсыпался, мой человек в пояс ему заглянул — и добыл это. Надо же нам знать, что лазутчики Палатия своим хозяевам докладывают. — И ты посмел изъять послание, которое я, моему брату-кесарю отправил? — В голосе Владимира звякнуло железо. — Что ты, княже, как можно! — Длинные светлые усы воеводы приподнялись в усмешке. — Твое послание, равно как и второе, по-прежнему следуют в Константинополь. Это всего лишь копии. Мой человек плохо понимает по-ромейски. Зато рука и глаз у него твердые. Потому он буковка в буковку срисовал то, что было в каждом из писем. И принес мне. А я — тебе. Может, стоило мне их сразу сжечь? Владимир смерил воеводу холодным взглядом. В одном князь был уверен: воевода не лжет. Не той он породы. — Опасный у тебя человек, — сухо произнес князь. — Опасный, — согласился Сергей. |
