Бадра с надеждой подняла на него миндалевидные прекрасные глаза, тоже взывая о помощи. Но слов у нее не было. В горле пересохло.

Глаза вождя неодобрительно сощурились. Два других воина — один низкорослый крепыш, другой высокий и худой — остановили своих жеребцов по обе стороны, шейха, и Бадра очутилась в ловушке. Из-под повязок на девушку глядели чужие злые глаза, в их взгляде читалась скрытая угроза. Бадра невольно содрогнулась: о Аллах, из огня да в полымя!..

— Владыка, почему мы остановились? — спросил крепыш.

— Эти женщины, Назим, просят у меня убежища в качестве наложниц.

Назим наклонился со своей лошади, окинул подруг оценивающим взглядом, сощурив черные глаза и бросил:

— Возьми их. Но поторопись.

Джабари посмотрел на Бадру, затем на Фарах, а потом вопросительно на третьего воина.

— Хепри, брат мой, что ты думаешь? Это ловушка? Или мне все же следует взять этих женщин под свою защиту?

— Ты справишься с ними, — весело ответил высокий худой воин. — Возможно, если они удержат тебя в постели, ты меньше будешь попадать в неприятности.

— Попридержи язык, пока я не вырвал его у тебя, — сердито сказал шейх, но Бадре показалось, что голос его смягчился.

— Хорошо, — сказал он подругам. — Я предоставлю вам убежище в своем доме.

Вождь Хамсинов кивнул Фарах и, наклонившись, рывком поднял и посадил ее в седло впереди себя, а высокому Хепри повелел взять на коня Бадру.

— Иди сюда, маленькая, — позвал девушку Хепри.

Бадра едва переступала, так дрожали ее ноги. Побег из гарема был самым смелым ее поступком, с тех пор как четыре года назад, когда ей было всего одиннадцать, она была продана Фарику. Всадники поскакали прочь и вскоре скрылись в облаке песка. Хепри жестом подбодрил ее. Лицо его оставалось закрытым голубой повязкой, видны были только глаза.

Пока она колебалась, воин поглядел назад. Послышались отдаленные возбужденные голоса мужчин. Воины Аль-Хаджида опомнились, было очевидно, что вскоре они пустятся в погоню. Хепри элегантно спешился и подошел к ней, протягивая руку. Бадра медленно подняла на нею испуганные глаза и тотчас опустила их. Он был таким же смуглым, как и другие знакомые ей мужчины, но глаза у него были пронзительно-голубые, как небо Египта, и веселые.

Мужчина сорвал свою повязку, обнажив лицо, при виде которого она вскрикнула и застыла в благоговейном ужасе. Высокие скулы, сильная челюсть и темная борода придавали его лицу суровое выражение, но улыбка у него была добрая, и говорил он мягким успокаивающим тоном.

— Я Хепри бин Тарик Хассид, брат шейха. Не бойся, малышка. Со мной ты будешь в безопасности. — Эти неправдоподобно голубые глаза вдруг сверкнули озорством. — И я уверяю тебя, Джабари — достойный человек. Если он тебя обидит, я сурово накажу его, — он подмигнул ей.

И это подмигивание, озорной свет в голубых глазах подкупили девушку. Бадра кивнула. Хепри легко подхватил ее, посадил в седло и вскочил на коня сам. В его крепких загорелых руках она вдруг почувствовала себя защищенной, ощутив тепло его сильного тела. Дрожь отпустила, она успокоилась и с облегчением вздохнула.

Они быстро преодолели скалистые ущелья и пустынные долины, нагнав наконец основной отряд, после чего безостановочно неслись дальше, делая короткие привалы только для того, чтобы дать отдохнуть лошадям. Бадра не говорила ни слова. Во время остановок кто-нибудь из воинов Хамсина бросал на девушку пронзительный взгляд, после чего отпускал двусмысленное замечание.