– Сказав вам все это, мне хотелось бы еще раз напомнить вам о том, что вы здесь потому, что мы в вас нуждаемся. Каждый из вас прошел тест на интеллект, смелость и эмоциональную стабильность, ваши показатели свидетельствуют, что вы являетесь отличным материалом для подразделения Кобр. И я должен честно вам признаться, что таких не так уж много. Чем больше из вас согласится вступить в наши ряды, тем скорее мы сможем развернуть войну против Трофтов и спустить их в клоаку, где им самое место. Итак, весь остаток дня в вашем полном распоряжении, устраивайтесь в комнатах, познакомьтесь с комплексом Фрейера, загляните, если желаете, в выставочные залы, – тут он бросил взгляд на Вильо. – Завтра утром вы явитесь сюда, и каждый из вас даст мне окончательный ответ. А теперь все свободны.

Джонни провел день, как посоветовал Мендро. Он познакомился с пятью своими товарищами по комнате, прошелся по зданиям и открытым секциям Комплекса Фрейера. Похоже, что в распоряжение подразделения Кобр был отдан целый этаж казармы. Каждый раз, когда Джонни проходил мимо площадки для отдыха, он обнаруживал на ней разные группы новобранцев, обсуждающих все «за и против» вступления в ряды Кобр. Иногда он останавливался, чтобы послушать, но чаще продолжал прогулку. В глубине души он знал, что их колебания не для него. По правде говоря, решение, которое он уже принял, далось ему не так‑то легко. Но Джонни решился на все это в первую очередь потому, что очень хотел помочь гражданскому населению планет, которым грозила опасность. Едва ли он мог отступиться только потому, что это будет стоить большего, чем он ожидал.

Кроме того, образ Кобры имел привкус супергероя из книг или кино, который потрясал его воображение с детства, а Джонни был достаточно честен, чтобы признаться в этом себе самому. Поэтому шанс стать одним из них, обладать такими огромными возможностями и силой казался привлекательным даже ему, повзрослевшему студенту колледжа.

Споры в комнате не смолкали допоздна, до тех пор, пока не был погашен свет. Все же Джонни сумел полностью отключиться и хорошо выспаться. Когда прозвучал подъем, он оказался единственным, кто не ругался, продирая глаза. Быстро одевшись, он направился в столовую. К тому времени, когда он вернулся, все, кроме Вильо, который еще был в постели, ушли на завтрак. Наверху, в комнате К‑662, он обнаружил, что оказался третьим, кто решил вступить в отряд Кобр. Мендро поздравил его и провел с ним стандартно краткую, но поднимающую боевой дух беседу и предложил устрашающее расписание хирургических вмешательств. В медицинское крыло он отправился, испытывая дрожание во всех членах, но с чувством уверенности в своем правильном выборе.

За две следующие недели эта уверенность была несколько раз изрядно поколеблена.

– Отлично, Кобры, все – внимание!

Голос Бея раскатами раздавался в полупризрачном рассветном мраке Эсгарда. Джонни подавил возникший от этого звука и, как ни странно, от прохладного бодрящего воздуха приступ дурноты. Дрожь никогда раньше не вызывала у него ничего подобного, но тогда его тело еще не пережило столь значительной физической травмы. Теперь он испытывал тянущие боли, идущие от глаз до самых кончиков пальцев ног. Поскольку боли не проходили, организм сам искал выход, проявляя свое недовольство всевозможными способами. Не было никакого внутреннего комфорта. Он ощущал напряжение и странные чувства в тех местах, где его органы были сжаты инородными, внедренными в его тело устройствами и дополнительными опорами.

Он стоял в одном ряду с еще тридцатью пятью стажерами и неуютно поеживался. От мысли о всех этих приспособлениях, таящихся у него внутри, к горлу снова подступила тошнота. Он поспешно перевел все свое внимание на Бея.

– … трудно для вас, но по собственному опыту могу вас уверить, что все послеоперационные симптомы пройдут. Сейчас нет ничего такого, что внушало бы в этом сомнения.