|
В нишах и под арками, устроенными по всей стене, стояли непонятного предназначения трубчатые конструкции и еще какие-то предметы, более всего напоминающие бутыли. Никакой конструктивной нагрузки они не несли и походили на сосуды, содержащие и, возможно, испускающие что-то. — А это что еще такое? — вслух спросил он. Остановиться и изучить загадочные сосуды не позволил Гэнт, напомнивший о необходимости спешить. — Где-то должен быть спуск в город. Не может быть, чтобы его не было. Надо найти дверь. Но странные предметы уже привлекли всеобщий интерес, а Скотт и Сара просто сгорали от любопытства. Они остановились. — Да, ты права, — сказал вдруг Скотт, отвечая на какое-то замечание. — В этом несомненно есть смысл. Со стороны казалось, что он разговаривает с невидимкой. — Э-э… Ричард? — Хаккетт тронул лингвиста за рукав. — Не хотелось бы вмешиваться, но вы всех нас чертовски пугаете. — Скотт непонимающе уставился на него. — С кем вы разговариваете? Профессор махнул рукой, как будто ответ на вопрос был очевиден. Он даже взглянул на Сару, словно желая получить от нее подтверждение, и она согласно кивнула. — А разве вы их не слышите? — спросил он. Гэнт поднял руку, призывая всех остановиться. — Слышим? Кого? Скотт пожал плечами. — Голоса. Наверное, говорить об этом не следовало. — Нет, Ричард, — с легкой иронией ответил Хаккетт. — Голосов мы не слышим. Вар Порыв холодного ветра пронесся по залу, и Гэнт с поразительной быстротой выхватил акустическое устройство. Они уже успели привыкнуть к тому, что любое движение воздуха в громадном кристаллическом дворце служит прелюдией к какой-то неприятности. На сей раз майора остановила Сара. Сделав шаг вперед, она мягко коснулась его плеча. — Не беспокойтесь, все в порядке. Они просто пытаются связаться с нами. — Кто? — тут же поинтересовался Хаккетт. — Кто пытается с нами связаться? Вы можете объяснить? — О боже…— пробормотал Пирс. — Смотрите. Посмотреть было на что — весь огромный пол вдруг осветился, превратившись в калейдоскоп оживших образов. Они как будто оказались на стеклянной палубе, под которой, хаотично кружась и мелькая, открылся другой мир. Картинка была не плоской, двумерной, как в телевизоре, но объемной, четкой и кристально ясной. Казалось, если бы где-то рядом находилась скрытая дверца и ее удалось открыть, то можно было бы спуститься туда или даже подать руку и помочь людям выйти. Потому что именно это они там видели. Людей. Бесконечный океан лиц, теснящихся, старающихся пробиться поближе и заглянуть за стекло, разделяющее два мира. Прижатые, слегка приплюснутые носы и щеки тех, кто оказался впереди. Внимательные глаза других, предпочитающих смотреть издалека. Все они молча наблюдали за стоящей над ними маленькой группой. Большинство немного напоминали призраков. Бледные. Как будто на их лица падал отсвет голубоватого кристаллического пола. Но мелькали и лица более живых тонов, с яркими глазами и сияющими волосами. Мужчины и женщины. Старые и молодые. Дети и матери. Отцы и деды. И все открывали рты и шевелили губами, словно разговаривали с пришельцами. Их голоса отозвались сначала слабой вибрацией стен, потом дуновением ветра, который все крепчал по мере усиления вибрации. И затем, как только отдаленный рокот прокатился эхом по залу, множество голосов слились в мощнейший гул, напоминающий рев моря, волну за волной бросающего на прибрежные камни. Хаккетт недоверчиво покачал головой и протер глаза, словно не мог поверить самому себе. — Вот вам и духи машины, — прохрипел он. |
