|
О «рынке рабов» я подумал неслучайно — меня остановили двое квартальных, и недвусмысленно поинтересовались, какого черта в центре города делает праздношатающийся нелегал — а с трехдневной щетиной я вполне могу вызывать подозрения. Услышав мое безупречное алтайское произношение, они сделали попытку принюхаться на предмет алкогольных остатков, но не обнаружили и таковых. Убедившись в том, что я обычный бийский безработный, они потеряли ко мне интерес и удалились на поиски более интересной клиентуры. Так что я вполне легально затесался среди нелегалов и даже сумел заработать на еду и средства мобильной связи.
А звонила Эльвира своему бывшему… и, думаю, это был наиболее разумный выбор в нашей ситуации. Ее открытость продвинулась до того, что она включила динамик, чтобы и я слышал разговор. — Алло? — услышал я. — Привет, Геннадий, — сказала Эльвира просто. Секунду трубка молчала, потом Ратаев затараторил: — Эля?! Ты где? Как нам тебя найти? Что случилось? — Ты мог бы не тарахтеть? — желчно осведомилась Эльвира. — Вы нас бросили на верную смерть, и теперь ты еще спрашиваешь «что случилось?» Я выжила, представь себе. — Так это прекрасно! — воскликнул Геннадий. (Я готов был поклясться, что восторг его был искренним.) — Где ты сейчас? Мы сейчас приедем! Эльвира назвала адрес, взглянув на опознавательную табличку, висевшую на стене ближайшей трехэтажки. Разговор на этом закончился. Я закурил «приму-ностальгию» (на другие сигареты денег у меня просто не было), и заметил: — Он сказал «мы». Как думаешь, с кем он приедет? Эльвира достаточно равнодушно передернула плечиками: — Если честно, мне на это наплевать. Главное, чтобы он хоть как-то помог выбраться отсюда… Геннадий появился минут через десять. Рядом со штакетником, обозначавшим границы «летнего кафе», где мы приканчивали чебуреки, притормозила светло-желтая «волга» тридцать первой модели. За рулем находился смутно знакомый мужчина вроде бы казахской внешности, а с заднего сиденья наружу выскочили Гена Ратаев и Игорь по прозвищу Студент. Оба направились к нам с радостными физиономиями. Эльвира смотрела на них злым взглядом. Возможно, у меня было похожее выражение лица. — Ну, как вы? — с неподдельным участием спросил Геннадий. — А где Аркадий? — тут же спросил Студент. — Мне, наверное, надо было тебя пристрелить тогда, — произнесла Эльвира, буравя Студента глазами. — Почему? — спросил Студент наивно. — Не люблю предателей, — произнесла Эльвира. — А вокруг меня только они и ошиваются. Что Гуцул с Лымарем, что мои бывшие оба… — А может быть, дело в тебе? — отнюдь не риторически спросил Геннадий. Эльвира сочла за лучшее промолчать. — Ну, где Аркадий? — Убили Аркадия, — сказал я. — Те самые, которых Мороз привел. Фээсбэшники или кто они там на самом деле. И американца убили, и Курача тоже… Игорь и Геннадий переглянулись. — Так они и вас могли… — с неподдельным ужасом произнес Ратаев. — Да! — с чувством произнесла Эльвира. — А вы думали, что они оставляют свидетелей? — Но… — начал было Студент, и осекся. — А машина ваша где? Эльвира открыла было рот, но я успел наступить ей на ногу. — Где Татьяна? — спросил я. — Понятия не имеем, — сказал Геннадий. |
