|
В этом городе он и скончался двадцатого мая 1506 года, так и не дождавшись монаршей милости. После недолгого пребывания во францисканской обители Вальядолида тело, преодолев по пути немало препятствий, перевезли в севильский монастырь Санта-Мария-де-лас-Куэвас. Спустя тридцать лет тела самого Колумба и его старшего сына, к тому времени тоже давно покойного, решили перезахоронить в кафедральном соборе Санто-Доминго. А еще через двести лет, в 1795 году, по Басилейскому трактату испанская часть острова отошла к Франции, и останки первооткрывателя Америки с большой помпой перевезли в Гавану. В 1898 году, когда Куба получила независимость, тело адмирала вернулось в Севилью. Однако никто не мог поручиться, что во время одного из многочисленных переездов не произошло роковой ошибки, и что в соборе был действительно погребен Колумб, а не его сын или еще какой-нибудь родственник.
Все эти исторические загадки Томаша нисколько не волновали. Если в бронзовом гробу упокоился сын великого путешественника, его соотечественник Дього Колом, значит, так тому и быть. Постояв еще немного у надгробия, португалец направился в неф. Неторопливо пройдя через весь собор и ненадолго задержавшись под сводами главной часовни, он вышел в патио через западный портал, именуемый порталом Вознесения. На полпути ему попалось другое захоронение, куда более скромное; в нем спал вечным сном Эрнандо Колон, испанский сын Христофора, автор лучших воспоминаний о своем великом отце. Томаш миновал надгробие, не задерживаясь. После сумрачного собора даже слабое зимнее солнце показалось ему ослепительно ярким. Портал вел в Патио-де-лос-Наранхос, прямоугольный внутренний двор, обсаженный апельсиновыми деревьями. Посередине бил маленький фонтан, вокруг нависали галереи монастырского клуатра. Как и знаменитая башня Хиральда, бывшая в прошлой жизни минаретом, патио был устроен на месте маленькой сарацинской мечети, поглощенной величественной христианской святыней. Истинная цель Томаша располагалась на галереях. В Библиотеке Колумба. Охранники у входа потребовали у португальца документы, внесли его имя в список посетителей и лишь тогда впустили в читальный зал. Библиотека была основана в XVI веке Эрнандо Колоном, прах которого покоился у портала Вознесения. Сын-испанец приумножил принадлежавшее отцу собрание книг и рукописей, добавив к нему двенадцать тысяч экземпляров. Перед смертью Эрнандо завещал бесценную коллекцию доминиканцам из монастыря Сан-Пабло, а те поместили его на левой галерее собора, над Патио-де-лос-Наранхос. Под библиотеку было отдано несколько просторных залов, полностью заставленных стеллажами. В главном зале, на витринах из пуленепробиваемого стекла, будто сокровища короны, хранились книги и документы, принадлежавшие самому Колумбу. Обычно их не выдавали посетителям, но рекомендательные письма из Нового лиссабонского университета и официальный запрос из Фонда американской истории сделали свое дело, и Томашу позволили прикоснуться к сокровищам. Весь вечер историк перелистывал те самые книги, что за более чем пятьсот лет до него держал в руках адмирал. Начал он с «Книги пророков», неоднократно упоминавшейся в дневнике и письмах Колумба; сам мореплаватель явно отдавал предпочтение пророку Исайе. Среди прочих экземпляров выделялись «Образ мира» кардинала Петрюса Д'Элли и «Естественная история» Плиния, поля которых были сверху донизу исписаны бисерным почерком владельца. Того самого Плиния, которого Констанса упоминала в связи с пионами. Томаш внимательно прочел все до одной пометки, сделанные по большей части на испанском с вкраплениями португальского и итальянского. Подивился странным замечаниям на полях «Historia rerum ubique gestarum» папы Пия II. Изучил «De consultidinibus et conditionibus orientalem regionum» Марко Поло, том Плутарха, несколько сочинений Сенеки и книгу португальского еврея Авраама Цакуты, влиятельного советника Жуана II. Томаш вышел из библиотеки, когда стемнело, с чувством выполненного долга. |
