Я начал атаковать. Обманный удар, отбил клинок противника, выпад… Казарян успел уйти от удара. Не мудрствуя лукаво, я повторил комбинацию – и едва не напоролся на чужой клинок.

    Вновь ушел в оборону. Открылся, предлагая бить… Не подействовало. Открылся еще раз. И еще. Наконец Казарян решился и нанес удар. Я отшвырнул его шпагу. Отличный момент для удара. Но бить я не стал – только кончиком клинка рассек кожу на левой стороне груди противника. И сделал шаг назад, принимая оборонительную позицию.

    – Предлагаю считать инцидент исчерпанным.

    Казарян опустил шпагу. Лицо его было злым.

    – Надо было бить! – закричал он. – Я не признаю себя побежденным!

    Лицо секунданта-армянина обиженно вытянулось. Он прекрасно видел, что я остановил удар, который мог достать до сердца. И готов был это признать. Но подводить друга не хотел.

    – Я не предлагаю вам сдаваться, Руслан. Будем считать, что бой шел до первой крови. Она пролилась.

    Черная рубашка Казаряна действительно начала пропитываться кровью – под аккуратным разрезом, почти не видимым на добротной ткани.

    – Мы не дети! – Мой противник, казалось, обиделся. Хотя на кого, кроме себя, он мог обижаться?

    Вмешался Авакянц:

    – Руслан, я предлагаю прекратить бой. Условия более чем приемлемые. Мы обсудим их с секундантом господина Волкова.

    Пять минут спустя секунданты вынесли вердикт: удовлетворение сторонами получено, разговоров о дуэли не будет, побежденным Казарян себя не признает, так как предпочитает смерть бесчестию. Доктор в это время делал Руслану перевязку.

    Когда он закончил, Казарян попросил:

    – Господа, не могли бы вы пройти вперед, к нашим автомобилям? Я хочу обсудить с господином Волковым кое-какие вопросы.

    – Только не деритесь больше, – почти серьезно заявил Андрей. Впрочем, даже он, при врожденной недоверчивости, вряд ли подозревал подвох.

    Когда секунданты и доктор скрылись за деревьями, Руслан сказал:

    – Извини, Никита, я, пожалуй, и впрямь вел себя слишком назойливо. Мне жаль, что пришлось ссориться с тобой. А от боя я получил настоящее удовольствие.

    – Извини и ты – я разговаривал с тобой чересчур грубо, – не остался в долгу я. – Это было неправильно, ты не заслужил такого обращения. Я вполне мог отказать тебе в более вежливой форме.

    – Ты был с дамой…

    – Да.

    – Она мне и правда понравилась. Думал, сестра или кузина. Нет?

    – Не имеет значения.

    – Вы чем-то похожи.

    – Похожи? – Я подошел к сосне, оперся о теплый красный ствол. – Вот уж не думал… Нет, она приехала из дальних краев. Из Америки. И просила, чтобы я никому не представлял ее. Боялась лишнего внимания на приеме, который дают в субботу в Доме офицеров. Поэтому я был вынужден ответить тебе отказом.

    – Я и не собирался на тот прием…

    – Кто знал? Да и какое это теперь имеет значение?

    Казарян некоторое время помялся:

    – Не надеюсь на дружеские отношения… Но, возможно, ты не будешь держать на меня зла.