Я неслышно стал рядом с сестрой и взял её за руку, желая поддержать.

«Проведёшь церемонию?» — попросила она по кровной связи.

Я лишь кивнул, крепче сжал её ладошку и заговорил:

— Сегодня мы прощаемся с теми, кто многократно увенчал себя славой. Они сражались так, как никто до них, умирая, оживая и вновь вставая в строй за свои семьи, землю и боевых товарищей. За меня и мою семью. Они выполнили свою часть клятвы, а я — свою. — Я передал по кровной связи образ уничтоженных глав Орденов и сорока тысяч спящих бойцов легионов. — Наши враги больше не явятся на нашу землю. Некому. На этом мы стояли и стоять будем, да не покинет нас Комар своим благословением.

— Комар! Комар! Комар! — проскандировали воины, и эхо их выкриков уносил стылый ветер.

Вокруг царила звенящая тишина.

«Поджигай», — попросил я сестру, а дальше наблюдал, как с её ладоней сорвались огненные бутоны, лепестки которых при раскрытии жадно лизали пропитанную специальным раствором древесину.

Пока кровники молчанием провожали боевых товарищей на перерождение, я решил смухлевать. Отследив по кровной связи дававших клятву непосредственно мне, я создал из магии Рассвета цветок на подобии тех, что сотворила сестра из пламени. Цвет они имели весьма схожий, поэтому поднимающийся на погребальным костром бутон Исцеления все восприняли как ещё один элемент прощания.

Я же, напитав бутон благодатью, расщепил цветок на множество мельчайших лепестков и отправил кровникам. Тем на глазах становилось лучше. Далеко не всех успела подлечить Света и лекари императора. К тому же самых боеспособных комаров я забрал, поэтому сейчас старался хоть как-то облегчить состояние своих людей.

Я наблюдал, как менялись выражения лиц бойцов и, опережая ненужные вопросы, произнёс:

— Вы храбро сражались до последней капли крови, своей и врагов. Комар это оценил, и хоть он изрядно потратился, помогая нам в битве, но благословением своим смог исцелить кого-то из вас.

— Комар! Комар! Комар! — гаркнули сразу почти сотня глоток.

«Вот ты… благодатипийца! — не то с восхищением, не то с возмущением отозвался покровитель рода Комариных. — Не порти мне процесс насыщения, возьми часть благодати из алтарей и подлечи всех остальных! А то, что же я за бог такой, воевали все, а лечу через одного».

Я улыбнулся и потянулся к силе в алтарях. На этот раз она была ласковой и податливой по ощущениям, ничем не отличаясь по пластичности от благодати Рассвета. А ведь я прекрасно помнил, как на заре своего появления в этом мире прокачивал сквозь себя божественную благодать для противостояния Олегу Крысину и пережёг себе все энергоканалы.

Сейчас таких ощущений не было и в помине. Благодать ластилась, послушно принимая форму нужного конструкта. Когда над погребальным костром возник ещё один бутон, гвардейцы не поверили собственным глазам.

Бутон всё так же раскрылся, но в этот раз лепестками Исцеления осыпало всех: и воев, и гостей, и даже эргов.

«Куда⁈ — возмутился было Комаро. — Ай, ну что ты будешь с тобой делать! Совершенно не умеешь дозировать силу!»

Но стоило гвардии снова начать скандировать имя покровителя рода, Комаро и думать забыл обо мне, наслаждаясь моментом.

* * *

Наталье Орлановой было несколько неуютно присутствовать при семейных разборках женщин Кобровых, но она здраво рассудила, что дружеская поддержка после подобных разговоров Надежде будет просто необходима. Ночь они провели в дороге, уснув на заднем сиденье автомобиля. Графиня Коброва даже заботливо укрыла их пледом. А в предрассветной дымке кортеж рода Кобровых уже подъезжал к одиноко стоящей горе.