Когда первые напитки уже были выпиты, пришла пора вторых и действительно важных разговоров.

— Что с оспой?

— Одолели… — с облегчением выдохнул Есихито, — по донесению наших людей, там отметился ещё один гость из наших северных соседей, находящийся под покровительством Дуба. Так же есть информация, что и не оспа то была, а зараза, демоном распространяемая.

— Количество жертв?

— Да кто же их считал? — обмолвился Есихито, пытаясь прокашляться. Голос у него резко осип. — Там мёртвая зона в пятьдесят километров вокруг Кимобецу.

— Совсем страх потерял? Люди — кровь… — голос императора резко сорвался на сип, а после и хрип, — … кровь империи.

Оба представителя рода Тэнбю, не сговариваясь, потянулись к чаванам, небольшим чашкам для распития второго напитка. Но чай не помог. Император чувствовал, как кровь приливала в голову. Его лицо раскраснелись. Не помог остыть и снег, который Муцухито судорожно сгребал с земли скрюченными пальцами и обтирал лоб, щёки и шею. Удавка на горле затягивалась всё туже. Но страшно было не это. Хуже всего, что император видел всё те же признаки и у сына.

— Ваше Императорское Величество, — ворвался к ним хранитель гарема, нарушая всё мыслимые и немыслимые традиции и указы и рискуя собственной головой, — принцам крови плохо. Всем!

Муцухито судорожно искал мобилет, но тот был оставлен на подносе при входе в чайный домик.

— Мо…би…лет! — прохрипел император, указывая на аппарат слуге.

Тому дважды повторять не нужно было, и спустя удар сердца Муцухито уже набирал по памяти номер, который, как он надеялся, ему не было нужды набирать и который сейчас был его последней надеждой.

На той стороне подозрительно долго не отвечали, но император не сдавался, силком проталкивая в себя воздух и наблюдая, как лопаются капилляры в глазах сына.

— Слушаю, Ва…

— Мы не виноваты! Не губи! — прохрипел он в трубку. — Останови это! Это не мы… Это она!

* * *

Пока мы завершали приготовления на изнанке сестры, ко мне покровной связи обратился Паук:

«Михаил Юрьевич, вам тут настойчиво трезвонит кто-то на мобилет».

«Кто?» — заинтересовался я. На изнанку сестры мобилет брать я не стал. Всё равно связи нет. А так хоть сообщат, если вдруг император или принц опять затребуют к себе.

«Иероглифы какие-то вместо имени», — недоумённо ответил мне кровник.

«Этому-то что понадобилось? У них же там рань несусветная… — мелькнула у меня мысль. — На все наши условия Тэймэй продавила его ещё чуть ли ни неделю назад. Только встрепенулся? Не похоже».

Я перешёл домой порталом и активировал аппарат, проявив вежливость, вернее, пытаясь её проявить, но меня перебили:

— Слушаю, Ва…

— Мы не виноваты! Не губи! — прохрипел Муцухито в трубку. — Останови это! Это не мы… Это она!

Император Японии в панике умолял о пощаде, но я нихрена не понимал.

— Кто — она? — решил я самым разумным выходом уточнить.

— Солнечная Нэко! Это она. Она выпытывала про род Эсфесов, — торопился выложить всю известную информацию старый кот. — Я сообщил ей неделю назад, что у Тэймэй изменилось навершие на перстне. Не губи! Я не знал, что это может причинить вред твоей семье. Пощади!

Твою мать! Я не понимал, о чём он. Клятвы ведь сами определяли степень вины нарушителя. И если род Тэнбю начало косить, значит, было за что. Но я ничего не чувствовал на уровне кровных связей, что могло бы вызвать подобный эффект.