Оглянувшись, я понял, что вампирша успела сделать не только это. Остальные участники экспедиции теперь лежали сваленные в одну кучу и с весьма хитро связанными за спиной рукам и ногами.

Отдельной горкой лежало холодное и огнестрельное оружие, собранное у вандалов.

М-да, я говорил, что Тени в хозяйстве исключительно полезны? Забудьте. Я не представляю, с каким скрипом Агафью отпускали на пенсию с такими-то способностями.

— О, внучок, давай-ка мы его с тобой допросим ласково. Я тут свои вопросы набросала, добавь свои и приступим! — фонтанировала энтузиазмом Агафья.

Я пробежался взглядом по списку вампирши и присвистнул: там было всё: от международных и династических связей клана до перспективных маго-технологических разработок и наличия реликтовых артефактов в родовой сокровищнице.

— Ты же понимаешь, что половина, если не две трети из этого у него под клятвой? — на всякий случай уточнил у Агафьи. — Не ответит, инстинкт самосохранения посильнее инстинкта размножения будет. И к тому же кое-что я и сам тебе потом расскажу из того, что у него по памяти крови просмотрел.

— Без проблем, вычеркни известное, и приступим, — вампирша вогнала клыки в шею Николя и выпустила яд. Француз дёрнулся, приходя в себя, но его глаза тут же затянуло масляным блеском. Он с таким подобострастием взирал на Агафью, что ещё чуть-чуть и начал бы целовать мыски её пыльных ботинок.

— Госпожа, я… — он запнулся, но всё же продолжил… — я сделаю всё, чтобы вас осчастливить!

— Тогда ответь, мой дорогой, на наши вопросы, — промурлыкала вампирша на ухо Николя. — Какое отношение ты имеешь к роду Комариных?

Разговор шёл на французском, но я всё прекрасно понимал. Благо, дед в своё время настоял на включение этого языка в программу обучения Михаила. Интересно не из-за того ли, что прабабка была из родом из Франции?

— Я не имею никакого отношения к роду де Москито, моя госпожа!

— Тогда кто твои родители, Николя Бенуа? — перефразировала вампирша.

— Я — сирота, моя госпожа! Меня воспитывал род.

Мне показалось, или его голос уже не сочился таким обожанием как раньше?

— Что записано о тебе в родовых метриках? — продолжала упорствовать Агафья, а я же заметил, как вены на руках у Николя принялись светиться алым, будто по ним то и дело пробегал огонь. Зрачки Бенуа закатились, глазные яблоки покраснели, рот открылся, и из него вырвался столб пламени вместе с фразой:

— Я — дар богу Бенну!

Агафья успела уйти в тень, а передо мной Николя превратился в некое подобие огненной птицы. Жар-птица это или ещё какое порождения огня мне было не особо интересно. Я резко взмыл в воздух, налету меняя ипостась на змеиную, когда на место, где я только что стоял, ударил столб пламени.

— Вы посмели посягнуть на дар богу и поплатитесь за это! — из горла Николя клекотали угрозы вперемешку с пламенем. Похоже, кто-то нечасто использовал оборот. Интересно, как его с такими способностями отнесли лишь в двадцатку по силе? Или определять родных со вторыми ипостасями в младшие рода — это повсеместная практика?

Птичка взмыла в воздух и попыталась меня догнать, но даже моих скудных полётных умений хватило, чтобы уйти из-под её огня. К тому же я поднимался всё выше, что у преследователя с непривычки получалось из рук вон плохо.

Николя выматывался всё больше, бестолково махая крыльями, чтобы удержаться в воздухе. Его пламя стало терять яркость, а вместе с ним затухал запал нашего огненного родственничка.

Похоже, он тоже почувствовал угрозу, раз экстренно начал снижаться, чтобы не грохнуться с высоты в несколько десятков метров. Но осознание пришло слишком поздно, и последние десять метров Бенуа летел уже голышом и без сознания. Я чудом успел подхватить его хвостом, не дав разбиться.